Человек-эхо

Разговор обо всем. Самочувствие, работа, быт, мозоли, дисциплина, что можно, чего нельзя. Неинтересно. А вот это интересно. "Как вам товарищ Полосов?" Брякнул без всякого перехода. Никак, говорю, а что? "Жаловался, на вас жаловался. Держитесь вы высокомерно, замечать не хотите. Нельзя так. Он, к вашему сведению, тоже наукой занимается, диссертацию пишет, скоро кандидатом будет". Врет. Не мог Валентин на меня бочку катить, тем более перед ним. Наверняка было так: Малов замечает, что между нами какая-то кошка, и стал из него жилы тянуть: почему, в чем дело, мы здесь одна семья, жить надо дружно. В ответ тот промямлил что-нибудь неопределенное: я, мол, не против, всей душой, если, конечно, она... А теперь Малов несет отсебятину. "Коллег следует уважать, Ирина Константиновна. На взаимном уважении коллектив держится". Выходит, я ведьма. А про коллектив надо запомнить. Очередной маловский афоризм. К отвальному дню, не поленюсь, изображу на ватмане - и гвоздями на доску, поверх всех приказов.

* * *

В голове после Малова пыльно. Пошла проветриться. Нос к носу - Валентин. Смотрит во все глаза, в зрачках - напряжение. Вспомнила маловское "следует уважать", расплылась. Он не понимает, что меня развеселило, но тоже рот до ушей. Дай, думаю, поиграю. Что во мне смешного? - спрашиваю. Он даже вздрогнул, не ожидал такого поворота. "А во мне? - говорит. - Ведь и вы смеетесь". Так ты же смешной. Разве не знаешь? Сказала и пошла. Пусть мух не ловит.

Да, чуть не забыла. Это было вчера. Сижу у палатки, обдумываю, что записать в дневник. Забыла, не заметила, как подошел он. Откуда только взялся, вроде бы бродил где-то. Что, спрашиваю, надо? "Так вы же меня позвали". Чушь, говорю, иди гуляй. Вот и гадаю второй день: может действительно позвала, помимо воли? С ума можно сойти. Надо последить за собой.

25

Следователь. Пропавшие тоже нуждаются в защите. Считайте меня его доверенным лицом, адвокатом. И в этом качестве я могу предъявить вам кое-какой счет.

Монастырская. О, вы начинаете пугать.

Следователь. Вместе с Нечаевым вы обманывали Полосова. Сговором, слежкой, тайным дневником. Поставьте себя на его место. Кто-то из ваших коллег ведет за вами наблюдение - что вы сказали, куда пошли, как посмотрели. Вам было бы приятно?

Монастырская. Но он не знал.

Следователь. А если знал? Я почти уверен - знал. И уж наверняка, догадывался. Не будем забывать, что Полосов не как все, он способен на большее.

Монастырская. Вы меня удивляете. Следователь, трезвый, рациональный человек, служитель логики и фактов, а тут заумь. Это же нечаевские бредни. Человек-эхо - чистейшая мистификация, пошлый анекдот.

Следователь. Вы меня тоже удивляете. С таким энтузиазмом взялись помогать Нечаеву и вдруг...

Монастырская. Совсем не вдруг. У меня и сомнений никогда не было, что играю в сказку. В самую элементарную - про Иванушку-дурачка и Царевну-лягушку. Только не думала, что и конец будет такой же занудный.

Следователь. Сурово, однако. Играть с человеком, забыв, что он не бумажный Иванушка-дурачок...

Монастырская. Но и я не болотная лягушка-квакушка. Мне эта игра дорого стоила. Не хотите стать моим адвокатом? Так вот представьте, что ваша клиентка, я то есть, в один прекрасный день вдруг обнаруживает, что влюблена. Да, да, самым натуральным образом. В Полосова, в этого идиота. Она так долго за ним присматривала, так о нем много думала, что видеть больше никого не хотела и думать ни о ком не могла... Преувеличиваю, конечно. Любовь - сильно сказано. Не такая я уж... И у меня был Илья. А знаете, почему у меня расстроилось с Сотником? Вы же мой адвокат, могу быть откровенной. Я охладела к нему. Сразу, в одну неделю. Как появился Полосов, об Илье я уже не вспоминала...

26

Из дневника И. К. Монастырской

Временами он куда-то исчезает. Обычно уже к вечеру. Был на виду, крутился - и вдруг его нет, как сквозь землю. Причем надолго - час, полтора. Малов однажды обыскался, облазил все вокруг - впустую. Объявился только к ужину. И как ни в чем не бывало. Я не удержалась, спросила, где его черти носят. Он только слюну сглотнул... Странно, однако. Все равно узнаю.

Что с Ларисой? Молчит. Лежит и молчит. Светопреставление. Подаю голос. Без ответа. Ну, как знаешь. Коконом завиваюсь в одеяло, отгораживаюсь спиной. В палатке тишь, без благодати. Сон не идет и, чувствую, не скоро придет. Не привыкла я так, без ларисиного отчета. Говори же! Наконец слышу: "Он про тебя спрашивал". И вековая пауза.

Перевариваю, соображаю. О чем таком он мог спросить, что она сразу сникла? Или достаточно было упомянуть мое имя? Не паникуй, подружка, не бери в голову. Его интерес ко мне совсем не тот, какой ты думаешь. Отходи, отмокай, давай пошепчемся. Ты ведь тоже не уснешь.