Человек-эхо

Получше, чем некоторые из присутствующих в зале, думает Гриффин. Его взгляд перемещается на Дикина, который прислонился к стене на противоположной стороне зала. Гриффин знает, что и сам выглядит дерьмово, но Ной побил в этом смысле все рекорды. Темные тени под глазами, одежда висит, как на вешалке. Вид у него такой, будто он не ел целую неделю. Дикин перехватывает его взгляд и презрительно прищуривается в ответ. Вот же скотина, думает Гриффин. Век бы его не видать.

Шентон тем временем продолжает:

— Мы знаем, что он хранит сувениры со своих убийств. В том числе поляроидные снимки, — и тот факт, что он выставил их напоказ, говорит нам о том, что он крайне горд своими достижениями. Некоторые преступники выказывают чувство вины или сожаления, принимают алкоголь или наркотики, чтобы справиться с ними, но наш парень не из таких. Он получает удовольствие, видя результаты своих деяний.

— Ты думаешь, что это всего один парень? — кричит кто-то справа от Гриффина.

— У нас пока нет причин предполагать обратное. Так что да, наверняка один.

Шентон уже успел немного выпрямиться и расправить плечи, вид у него теперь куда более уверенный. Гриффин невольно чувствует гордость за этого парнишку, смешанную с уважением к собственной сестре. Она явно распознала потенциал Шентона раньше, чем это успели сделать все остальные.

— Но даже если нет, — продолжает Тоби, — то тогда мы ищем ведущего и ведомого — пару, в которой один доминирует над другим. Рулит всем тут только кто-то один.

— А это точно мужчина? — интересуется детектив-констебль с задних рядов.

— Да. Точно. И гетеросексуальный мужчина вдобавок.

— Но ведь у него вроде были половые контакты с мужиками, — возражает констебль, и Шентон кивает:

— Да, но изнасилования мужчин всякий раз преследовали какую-то практическую цель. И осуществлялись по отношению к мертвым или умирающим жертвам в некотором роде по обязанности — в частности, чтобы методично воспроизвести образ действий Джеффри Дамера. Если вы противопоставите их изнасилованиям женщин… — Тоби поворачивается и подбирает одно из фото, снятое на месте преступления «под УЗШ». — Эти нападения — яростные и жестокие. Равно как и в случае с Миа Гриффин.

Наступает полная тишина. Гриффин чувствует, как у него даже покалывает спину, когда все взгляды устремляются на него. «Охренеть, Тоби, да ты что?» — думает он. Обязательно было выбрать именно этот пример? Но все-таки старательно сохраняет безучастное выражение лица, не сводя глаз с докладчика.

— Я уверен, что он считает женщин ответственными за все свои проблемы и в результате выпускает на них свой гнев. Так что маловероятно, чтобы он мог завязывать с ними нормальные отношения. На эмоциональном уровне он испытывает нужду унижать и уничтожать их, и не исключено, что у него даже есть какая-то сексуальная дисфункция, из-за которой он не способен добиться эрекции, не прибегая к подобным формам насилия.

Шентон высоко поднимает голову. В блокнот больше не заглядывает. Лицо его серьезно.

— Это человек, который хочет, чтобы его жертвы страдали, — говорит он. — Он получает наслаждение и сексуальное удовлетворение, причиняя им боль, ощущая власть, которой обладает над их жизнью и в конечном счете их смертью. Он слушает их крики и балдеет от их боли.

Шентон делает паузу. В зале полнейшая тишина; теперь он безраздельно завладел вниманием каждого из присутствующих детективов.

— Это сексуальный садист, и очень опасный. Каждое новое убийство лишь подстегивает его аппетит, вызывает желание причинять еще более сильную боль — примерно как у наркомана, которому с каждым разом требуется все более сильная доза наркотика, чтобы достичь желаемого удовольствия. Он действует все более изощренно, все больше зацикливается на самом себе и собственных ощущениях. У меня нет никаких сомнений, что он продолжит убивать. И не остановится, пока мы его не поймаем.

Докладчик умолкает. На всех словно повеяло ледяным холодом. Собравшимся детективам и без того хорошо известно, насколько жесток и безжалостен человек, которого они пытаются поймать, но детектив-констебль Тоби Шентон, этот мальчишка, которого мало кто до сих пор воспринимал всерьез, заставил окончательно это осознать, озвучил правильными словами, ткнув пальцем в их полную безрезультативность. Невысказанный намек, содержащийся в его заключительных словах, совершенно прозрачен: если они не поймают этого типа, следующие убийства будут на их совести.

— Так кого же он убьет следующим? И кого будет копировать?

Шентон делает глубокий вдох.

— Не могу сказать, — отвечает он, и Гриффин слышит смятение в зале. — Но его, так сказать, подпись интересна сама по себе.

— Подпись? — переспрашивает Кара.

Тоби поворачивается к ней.