Человек— гармония— природа

Удельный вес ценностного аспекта науки должен быть повышен и осознан, и ценность науки должна определяться не только тем, что она дает знания, но и тем, что она вносит вклад в определение ценности бытия для человека. Различая человеческие ценности, вводимые в науку, и ценность самой науки для человека, можно сказать, что наука всегда была ценностно значима для человека, но сейчас, по-видимому, чем больше истинно человеческие ценности будут входить в науку, тем большую ценность будет иметь наука для человека. Речь идет не о навязывании науке ценностных характеристик сверху (например, со стороны философии, основной задачей которой неокантианцы считали выяснение ценности материала науки), а в том, чтобы сама наука вырабатывала ценностное отношение к изучаемым объектам. Раньше да и сейчас наука, часто прикрываясь своей ценностной амбивалентностью, на самом деле была освобождена от самостоятельной оценки своей деятельности, в то же время находясь в плену (часто неосознанно) определенной ценностной ориентации. Избежать влияния на науку вненаучных ценностных аспектов нельзя, но можно плодотворно вырабатывать в самой науке ценностные установки, которые могли бы успешно противодействовать влиянию на науку извне.

В этой работе нас волнуют прежде всего ценности, которые необходимы для преодоления угрозы экологической катастрофы. Если, скажем, не ставится под сомнение, что для социологии и для наук о культуре нужны ценностные установки, то и для современной экологии, сочетающей в себе черты естествознания и обществознания, они несомненно тоже важны. С их помощью закладывается единство методологии экологического познания.

Итак, научная деятельность и научное знание неизбежно придерживаются каких-либо ценностных ориентаций, и по мере усиления связи науки с общественными потребностями и усложнения самой науки, по мере повышения внимания к проблеме человека роль ценностных моментов растет. Игнорирование этого обстоятельства вряд ли принесет пользу науке. Вместо этого необходимо сознательно отдать себе отчет в наличии определенной ценностной ориентации и попытаться выявить основные особенности той системы ценностей, которая господствует сейчас. Противопоставление истины и ценности, по существу, неправильно и опасно в наше время, когда отрицательные последствия НТР не в последнюю очередь объясняются нравственной амбивалентностью науки, ее претензией на чуть ли не божественную объективность (не связано ли это с кризисом теперешней ценностной ориентации-науки?). Один из экологических уроков заключается как раз в том, что наука не может нормально функционировать в соответствии с подлинными запросами человека, если ценностные вопросы будут упущены ею из вида. Наука не может развиваться успешно как без четкого осознания своих философских основ, так и без четкого осознания ценностных ориентаций.

В связи с этим лучше будет вести спор не о том, присутствуют ли ценности в науке (они будут присутствовать даже в том случае, если мы захотим изгнать их), но о своеобразных типах ценностной ориентации. Последняя может быть узкоутилитарной, а может определяться высшими духовно-душевными устремлениями человека.

Наука в ее современном понимании сложилась в новое время, и это не случайно. Освобождающееся от религиозных догм человечество поставило своей задачей овладение силами природы, и здесь-то понадобилась наука как инструмент дознания этих сил (вспомним слова Декарта). Философия нового времени стимулировала развитие классической науки и создала парадигму этого развития. Одним из образцов науки, определившим ее пути в будущее, стала классическая механика Ньютона.

До Ньютона много спорили о том, каким образом (почему) происходит перенос гравитационных сил из одной точки пространства в другую, т. е. что является носителем тяготения. Ньютон отказался идти по этому пути бесплодных споров и вывел математическую формулу закона всемирного тяготения. Правда, совсем отказаться от причинного объяснения в стиле последующего позитивизма он еще не мог, но ему оказалось достаточно предположения, что в каждой точке пространства находится бог, который и осуществляет перенос сил тяготения. Поиск глубинных причин Ньютон заменил количественной феноменологией.

Начиная с создания классической механики Ньютона, мир представлялся в виде некоего часового механизма, действующего по вечным неизменным законам механики. Поиски самодвижения, саморазвития этого мира были излишни, коль скоро есть Высшее Вечное Существо, которое раз и навсегда завело механизм природы. Человек не способен понять побуждения этого Существа, но может узнать строение часового механизма и посредством этого управлять им, что, по-видимому, достижимо, так как человек создан по образу и подобию бога.