Читаем Человек— гармония— природа полностью

Тесная связь между культурой и природой делает актуальной в плане гармонизации взаимоотношений человека и природы задачу синтеза экологически позитивных тенденций всех типов культур, что обеспечит» гармоничное развитие мировой культуры. Последнее, конечно, не означает, что различные отрасли и типы культуры сольются в некое аморфное целое. Проблема заключается в их скоординированном развитии, направляемом основными человеческими целями и желаниями.

Широкий культурный синтез необходим, потому что экологически позитивное отношение к природе присуще в различной степени и направлениях разным отраслям и типам культуры. Так, в западной культуре заметно преобладание рационального над чувственным, в восточной — наоборот. Необходима же (социально и экологически) гармония того и другого в целостном постижении и творении мира и себя. Экологический культурный синтез, представляя собой способ целостной личности целостно познавать природу и свои взаимоотношения с ней, является в то же время существенным моментом саморазвития человека и обретения социальной гармонии.

В истории философии истина всегда рассматривалась в нерасторжимом единстве с добром и красотой. Поэтому этико-эстетические аспекты экологической проблемы не менее важны, чем гносеологические. Отношение человека к природе, чтобы быть целостным, должно быть этичным и эстетичным. Слитые воедино истина, добро и красота дают искомую целостность. Рассмотрению этико-эстетических вопросов взаимоотношений человека и природы посвящена следующая глава.

В конце же этой остановимся на проблеме гармонии современной техники и природы и принципах внедрения достижений науки и техники в общественную практику.

На наш взгляд, современный масштаб воздействия человека на природу требует преодоления всей страдающей манией гигантизма системы машинно-ориентированного обезжизненного производства. Основной характеристикой производства должен быть не выпуск определенного количества продукта, а его оптимальная встроенность в природный процесс, в природные круговороты вещества и энергии. В свое время Маркс писал, что в будущем в качестве промежуточного звена между человеком и неорганической природой на место модифицированного предмета природы (системы машин) будет помещен природный процесс. Это значит, что творчество человека призвано быть естественным продолжением творчества самой природы, соединяться с ним.

Здесь, по существу, поставлен вопрос о гармоничном сочетании техники и природы. Воздействие техники на природу стремительно возрастало вплоть до наступления эпохи НТР с резким увеличением влияния науки и техники на все стороны жизни общества. В то же время машинизация производства как следствие классово-обусловленного разделения труда и потребностей капитала вела не к гармонии производства и природы, а напротив, к их разрыву. В целом, можно сказать, что развитие современной техники в той мере ответственно за экологические трудности, в какой оно не соответствует потребностям целостного развития личности и гармонии человека с природой.

Обособленное от личности и природы развитие науки и техники привело к тому, что научно-технический прогресс стал пониматься в узком смысле как совокупность достижений науки и техники. Ясно, что такое понимание может быть социально и экологически негативным, поскольку в этом случае придется называть прогрессом и изобретение новых видов оружия и технические проекты уничтожения природы.

Происходит незаметная на первый взгляд подмена. Когда мы говорим о НТП, то подразумеваем, что он заведомо оказывает благотворное влияние на человека и природу; когда же смотрим на результаты, видим нечто иное. Дело, конечно, и в том, кто осуществляет НТП, какие люди, насколько широко они образованы и культурны. Но в любом случае есть опасность подмены неопределенного и трудно количественно выразимого представления о совершенствовании сущностных сил индивидов, что, по Марксу, должно быть самоцелью общественного развития, легко выразимым количественно показателем — тонн выплавляемой стали и т. п. Этот показатель становится как бы гарантом и заменителем истинного целостного развития общества. Спрашивается, почему таким показателем не может быть сохранение качества природной среды? Не потому ли, что сохранение трудно вписать в представление о прогрессе, а качество менее наглядно, чем количество?

Каждое отдельное достижение науки и техники — несомненно прогресс в данной узкой отрасли знания и практики. Но будет ли оно прогрессом науки и технички в целом — это уже вопрос, так как оно может оказать негативное влияние на развитие других отраслей науки и техники. И тем более, это вопрос в отношении к развитию культуры и природы в целом.

Научно-технический прогресс только тогда приносит пользу человеку и обществу, когда гармонирует с человеком и соответствует прогрессу общественных отношений. Точно так же научно-технический прогресс тогда экологически полезен, когда его достижения находятся в гармонии с эволюцией и возможностями природы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука