Человек и собака. Взаимная дрессировка

Слышу, как кто-то осторожно подходит сзади. «Олег, ты? - спрашиваю, не оборачиваясь. – Давай, подходи». Не отвечает. Поворачиваю голову – так это же собачка Вега, перегрызшая поводок и нашедшая меня по следу! И что теперь делать? Орать на верного друга совершенно непозволительно. Приказываю жестом Веге сидеть и продолжаю наблюдать за мошником. А тот в азарте начинает высоко подпрыгивать, громко хлопая крыльями! Вега не выдерживает такого театрального представления и, сорвавшись, не смотря на моё грозное шипение, несётся к глухарю… Всё! Конец охоте! Глухарь, подпустив собаку довольно близко, с треском взлетает и… мчится прямо на меня, набирая высоту и скорость! Вот он уже в сорока метрах, вот в двадцати… хорошо видны пёстрые перья на брюхе и огромный, раскрытый веером хвост. Стреляю из правого «на штык», когда птица почти над головой. Глухарь, тут же сложив крылья, валится прямо на меня. Пытаюсь отпрыгнуть в сторону. Птица, ощутимо ударив по бедру, грузно шлёпается грудью о землю.

В это время Олег, вылезающий из кустов, видит всю эту изумительную картину: и летящую птицу, и бегущую за ней Вегу, и выстрел, и падение громадного красавца-глухаря… и меня, орущего от радости! Надо же: с помощью легавой собаки на глухарином току мне удаётся сделать «королевский» выстрел по древней птице!

Олег, пытаясь сохранить «взрослое» достоинство, рассказывает о своём приключении. На подходе к токующему глухарю он спугивает глухарку, которая – в свою очередь – сгоняет глухаря. Далеко, но всё-таки стреляет в мошника, метров за семьдесят, и, конечно же, впустую. Рассказ звучит так, будто это глухарь виноват в неосторожном подходе брата…

После выстрелов и моих восторженных криков ток замирает. Совсем светло – скрадывать глухарей нет смысла. Возвращаемся в лагерь.

Пьём чай и двигаем к дому. Как обычно, обратная дорога кажется короче. Выходя в деревенское поле, Вега выгоняет из кустов рыжего вальдшнепа, которого Олег сбивает красивым выстрелом. Хоть какое-то утешение для брата… Но, конечно, что-то есть неправильное в этом трофее, не на тяге всё-таки, не классика… И ещё: а вдруг это вальдшнепиха? Однако сомнения скоро вылетают из моей головы, и остаётся только Радость от весеннего леса, от трудных и увлекательных поисков тока, на который хаживал отец, от громадной Удачи, пришедшей ко мне не без помощи Мастера Веги, от разговоров у ночного костра, послуживших хрупким мостиком к нашему сближению, от молодой горячей крови, заставляющей стремиться к охотничьим приключениям…

Дома нас встречают родные, удивляясь, как это мы с первого же раза ухитряемся найти ток, да ещё и добыть глухаря. Старого мошника я аккуратно потрошу, мысля о перспективе чучела, вкладываю в нутро еловые ветки, даже в горло просовываю веточку, чтобы не испортился трофей при перевозке. Подвешиваю его за лапы в холодной кладовке. При этом особо не переживаю: всё-таки всю зиму кормился глухарище сосновыми иголками и берёзовыми почками, и основательно просмолился. Судя по длине и очертаниям концов рулевых перьев, по величине изумрудного зеркала на груди, по цвету и величине крючковатого клюва, изнанке крыльев и весу птицы, делаю вывод, что глухарю никак не меньше шести лет. Грубый пружинный безмен дяди Сергея показывает пять с половиной килограммов. Забегая вперёд, могу доложить, что этот глухарь оказывается наибольшим во всей моей долголетней охотничьей практике.

А при потрошении птицы открывается такой секрет, которым я спешу поделиться со всеми. Несколько дробинок, найденных в птице, сообщают, что стрелял я вовсе не двойкой из правого ствола, а… вальдшнепиной шестёркой! Неужели я перепутал ночью номера патронов, заряжая ружьё перед охотой на току?! Да… Удивительно, что такую громадную птицу срезала мелкая шестёрка, и сразу наповал!

Разлад

Утром 25 апреля, тяжело нагруженные деревенскими подарками от родственников, возвращаемся на станцию Викторово: нам назавтра уезжать. Поезд отходит в обед, и у нас есть ещё время сегодня побродить вокруг станции, постоять вечером на тяге, да и завтра рано утром поохотиться.

День ясный, солнечно и тепло. Лёгкие облачка бегут по голубому простору неба. Откуда-то из небесной высоты раздаётся едва слышимый гогот гусиной стаи. Над нашими головами вьётся первая весенняя бабочка-крапивница. Густым басом гудит шмель, направляясь к ивняку за пыльцой цветков-серёжек и сладким соком набухших почек. Вега бежит впереди, наслаждаясь после долгой северной зимы разнообразием весенних запахов… Хорошо!