Человек и закон. Майкопский «Негус»

Но Запад, разумеется, не был единодушным в своих оценках и, самое главное, в своих намерениях. Одно дело — стремление политиков как можно точнее уловить изменения в советском «поведении» и соответственно построить отношения с новым правительством в Кремле с наибольшей пользой для своих стран; другое дело — намерения определенных кругов вмешаться в ход событий «за железным занавесом» и направить их по выгодному для себя руслу. Контрразведке предстояло иметь дело именно с такими попытками. Ни у кого не было сомнений, что империалистические спецслужбы активизируют свою деятельность против СССР. И, конечно, важную роль в этом сыграют эмигранты «второй волны», если считать по-западному.

(Правильнее считать эту волну третьей, а отхлынувшую от наших берегов в годы революции и гражданской войны — второй; первой, самой массовой была дореволюционная «трудовая» — люди ехали на заработки — эмиграция из царской России.)

Разумеется, участники совещания, и полковник Метуков прежде всего, хорошо помнили прошлогодние допросы американского шпиона энтээсовца Клюкова. Кроме того, в 1952 году в Белоруссию была заброшена целая группа агентов ЦРУ и НТС, один из которых тут же явился с повинной. Вскоре были задержаны и другие члены «белорусской группы». Суммируя их показания, можно было сделать, кроме всего прочего, четыре важных вывода. Первый — что американцы все шире привлекают энтээсовцев к своим операциям. Второй — что растет число агентов, которых готовят к заброске на советскую территорию. Третий — что следует ожидать не только шпионских, но и диверсионно-террористических акций. И четвертый — что при подготовке энтээсовцев их ориентируют на резкую активизацию своих действий в СССР при первых же признаках «нестабильности советского режима». Энтээсовцы и западные спецслужбы всерьез рассчитывали на это.

На том представительном совещании П. Д. Метукову было поручено принять необходимые меры к тому, чтобы в минимальные сроки и с минимальными потерями нейтрализовать усиление энтээсовской активности, если таковое произойдет.

И вот теперь, поздно вечером 24 апреля 1953 года, полковник Метуков собрал своих ближайших сотрудников, потому что, по его убеждению, Груша и Сычев были первой группой из ожидаемой серии.

Первый же допрос Груши и Сычева (Шурко и Кулеминова) дал немало информации. Оба задержанных сообщали, что вслед за ними, судя по всему, вскоре будут заброшены еще несколько пар. Оба уверяли, что им не дано ни одной явки. И это казалось сомнительным, ибо, по словам того и другого, заброшены они были на длительные сроки — вести подготовку «национальной революции», с помощью которой НТС намеревался свергнуть Советскую власть. И Груша, и Сычев клялись и божились, что заданий по террору они не имеют, а оружие и яд у них лишь для самоубийства и самообороны. Наконец подполковник Беляев сказал по телефону, что допрос идет легко — судя по всему, оба не намерены умирать и склонны выложить все, что знают.

Метуков выделил первоочередную задачу — получить от «майкопской парочки» максимум сведений о следующих «парочках» и как можно скорее.

Подполковник Бывалов раскрыл папку и показал сильно увеличенные фотоснимки документов, изъятых у Шурко и Кулеминова. Похоже, это могло стать первым шагом к будущему успеху. В обоих паспортах и в четырех незаполненных оказались одинаковые легко выявленные дефекты. При проверке документов на них можно было и не обратить внимания, но предупрежденный человек невооруженным глазом без труда замечал несколько предательских искажений. И на допросе Шурко сказал, что энтээсовцы беспокоились по поводу качества выданных ему поддельных документов. Именно этим он объяснил тот факт, что среди прочего у него была изъята справка об освобождении из ИТЛ (исправительно-трудового лагеря). Шурко пояснил: если бы он убедился, что с его документами легко погореть, он бы попытался получить новый, настоящий паспорт по этой справке.

Метуков распорядился немедленно начать готовить ориентировку по паспортам с выявленными дефектами. Ее следовало направить в областные управления прежде всего в западных районах страны, находившихся в зоне досягаемости для американских самолетов.

На следующий день утром полковника Метукова ждала новость из Западной Германии: источник сообщал, что вот-вот прибудут Джим и Дик, а за ними, возможно, последуют Айк и Джо. Все эти шпионские клички совпали с теми, которые назвали Шурко и Кулеминов. Немедленно была отправлена телеграмма в Краснодар с соответствующей ориентировкой по допросам, и подполковник Беляев приступил к делу. К нему на помощь пришел полковник Петухов. Обоих задержанных допрашивали почти непрерывно, допрашивали искусно: ни Шурко, ни Кулеминов не уловили «фокуса» следовательского интереса.

Между тем чекисты в крайне сжатые сроки получили от них весьма ценную информацию.