Человек идет!

Другие махайроды пробовали грызть деревья, да так, что только щепки летели из-под их устрашающих клыков. Но мало-помалу хищники успокоились и разлеглись под деревьями, точно решили ждать, пока люди не слезут…

Шли минуты. Прошел час, другой. Махайроды и не думали уходить. Времени от времени некоторые хищники куда-то убегали и снова возвращались. Очевидно, они устроились здесь надолго.

Прошел еще час. Положение людей становилось безвыходным.

Оставалось испробовать другой путь к спасению — бежать по деревьям, как обезьяны.

Вожак перебрался на соседнее дерево; за ним остальные. Потом на третье. Хуже всех пришлось матерям с детьми, но кое-как перелезли и они. Дальше все стало хуже. Следующее дерево стояло не так близко, и перебраться на него было не так-то легко. Ловкий Ра прыгнул на ветвь этого дерева, однако она так согнулась и зашаталась, что остальные не могли и надеяться последовать за ним.

Если бы наши люди умели рассуждать, они в эту минуту наверняка пожалели бы, что мало походили на обезьян.

Тем временем махайроды услышали шорох в ветвях и бросились вслед за людьми. Осажденным ничего не оставалось, как отказаться от своего плана.

Внезапно в лесу раздался шум. Хищники вскочили и стали прислушиваться. Среди деревьев показался носорог. Махайроды ринулись к нему и окружили со всех сторон.

Носорог глухо заревел, нагнул голову и бросился на ближайшего хищника. Махайрод отскочил, и в тот же миг четыре пары клыков в четырех местах разодрали шкуру носорога.

Страшный рев прокатился по лесу, и носорог, как бешеный, начал метаться во все стороны. В отчаянии он проявил такую ловкость, какую никак нельзя было ожидать от этой неуклюжей громадины. Но ему удалось пронзить рогом только одного врага, тогда как сам он получил не менее десятка ран.

Как ни страшны были эти раны, для такого огромного толстокожего животного они еще не были смертельными, поскольку внутренние органы оставались неповрежденными. Сражение продолжалось…

Носорог уничтожил еще одного врага, но зато сам превратился в груду мяса, свисавшего клочьями со всех сторон. Собрав оставшиеся силы, зверь бросился вперед, но тут же грохнулся наземь, и на него насели махайроды.

Лишь тогда люди осторожно слезли с деревьев и потихоньку двинулись дальше.

IV Ненастье. Приют в пещере. Изгнание. Удивительное явление. Огонь погас!

же много дней стоит дождливая погода. Солнце ненадолго выглянет и снова прячется, не успевая просушить землю. В лесу по ночам страшно сыро и холодно. Долгие часы сидят люди где-нибудь под деревом, прижимаясь друг к другу и стараясь согреться. По всему телу беспрерывно течет вода; под ними набухают лужи. А ночь тянется, тянется бесконечно.

Наступает день, такой же облачный и дождливый, и приносит с собой только голод. Люди бродят по окрестностям, безмолвные и хмурые, довольствуясь всем, что попадает в руки. Исчезло их прежнее товарищество. Никаких «разговоров», никаких жестов. На звериных лицах осталось мало человеческого; все чаще и чаще они взрываются злобой. Как-то раз из-за жалкой лягушки едва не перегрызли один другому горло.

Мало-помалу они начали выбираться из влажного леса, направляясь в сторону возвышенности. Лес поредел, небо немного прояснилось, и они увидели перед собой новую местность. Вместо леса впереди лежала гряда каменистых холмов; между ними высилось множество громадных скал. В нескольких шагах от них две такие сомкнутые скалы образовывали нечто вроде навеса или каменной хижины. И когда вновь начался дождь, люди, разумеется, направились к этой пещерке. С каким же удовольствием мокрые и усталые люди расположились в сухой пещере! Казалось, они мгновенно забыли о голоде, холоде и обо всех прочих бедах. Кто сидел, кто лежал на сухой земле; быть может, впервые люди почувствовали себя «как дома».

А там, снаружи, ненастье разгулялось не на шутку. Особенно бесновался ветер, грозивший перейти в бурю. Все ближе раздавались раскаты грома.

Капли дождя долетали теперь до середины пещеры. Тут только люди заметили, что в другом конце ее, чуть повыше, тоже имелось отверстие, сквозь которое и падали капли. Не беда: расселись по углам — и все хорошо.

Буря те временем усиливалась; гром грохотал уже над самой пещеркой. Но зато как приятно было чувствовать, что он где-то далеко, что в пещере сухо и спокойно, тогда как там…

Но вот на сером фоне входа обозначился какой-то большой темный силуэт, остановился, будто в удивлении — и послышался грозный, хриплый рев.

Явился «хозяин дома», так называемый пещерный лев. Хотя его и нельзя было назвать царем тогдашних зверей, древним людям тех времен он, во всяком случае, казался царем.

Как безумные, бросились люди в другой конец пещеры, где, на их счастье, располагался второй выход. Зверь громко ревел им вслед. Рев заполнил всю пещеру и заглушил все: и крики ужаса, и шум бури, и даже грохот грома.