Человек из будущего

Вторая часть моего сознания, что в это время бесконтрольно шарит по инету, нагло выловила цитаты из только что появившегося во Франции пособия «Как очаровывать мужчину», Синтия следует по пунктам, даже не изменяя формулировки, чтобы сказать своими словами, но все равно такое открытие не оставило разочарования. Все мы прибегаем к каким-то трюкам, чтобы понравиться. Разве не для того качаем мускулатуру и подтягиваем животы, а женщины делают прически и красятся?

– Да, – ответил я. – Да, раскрываться полностью… это показать свою животную сущность. Культурный человек никогда и ни перед кем ее не показывает.

Она засмеялась, но, как мне показалось, чуть вынужденно, а я ругнул себя, напоминая, что с людьми, особенно с женщинами, нужно держаться проще и говорить доступнее.

– Нейрофизиолог, – сказала она чуть насмешливо, но так, чтобы это прозвучало похвалой, мужчины еще обидчивее женщин, но в силу доминантности это скрывают намного тщательнее. – Ладно, когда вернешься в Москву… сообщи.

– Да, конечно, – пообещал я.

Она улыбнулась многообещающе, я увидел движение ее руки, и связь прервалась.

Почти сразу над дверью мигнул огонек, мужской голос проговорил из динамика:

– Мистер Лавроноф, ваш автомобиль подан к центральному входу.

– Даже к центральному, – пробормотал я. – Я думал, здесь только один… Хотя да, могли бы подать к пожарной лестнице, клиенты бывают и такие… Особенно если из этого ведомства. Через пять минут буду!

Огонек погас, я подумал, что на той стороне могли не понять русского юмора, здесь в самом деле постояльцы по большей части из ЦРУ и смежных структур, для них пожарные лестницы и прыжки с балконов привычное в общем-то дело.

Глава 12

Водитель вышел навстречу из роскошного лимузина и заученно распахнул заднюю дверь. Держится профессионально ровно и бесстрастно, но я уловил интерес в каждом взгляде и жесте, как-никак тоже цэрэушник под прикрытием.

Хотя в законе предписано им проводить операции только за рубежом, а внутри страны этим занимается ФБР, но кто этих законов придерживается в секретных службах, что потому и секретные?

Я опустился в неприлично роскошное кресло, что сразу приняло меня в свои объятия и намекнуло, что любые мои прихоти выполнит моментально и с радостью.

Водитель за пуленепробиваемым стеклом, но это больше для того, чтобы в салоне можно было вести переговоры, что не для чужих ушей, а также вон шторка, это на случай, если спутница застесняется оказывать интимные услуги при зрителе.

По обе стороны дороги плавно скользят красиво подсвеченные на фоне темного неба добротные каменные дома, перекрестки оснащены светофорами с добавочными функциями для слепых, инвалидов и понаехавших.

А еще замечаю множество видеокамер скрытого наблюдения, что не пропускают ни один участок улицы, а входы-выходы из магазинов, кафе и даже парикмахерских снимают обычно с двух-трех сторон.

Конечно, это наблюдение Старшего Брата не вписывается в концепцию демократии в классическом понимании, потому камеры установлены скрытно, простой народ не понимает, что понятие демократии тоже склонно меняться, применяясь к обстоятельствам, иначе не выживет и сама демократия.

Сейчас наступает новая фаза демократии, когда за всеми жителями постоянно наблюдает правительство, и только оно, а потом наступит тот вид демократии, когда каждый может наблюдать за каждым в любое время, и никого это не будет шокировать.

Автомобиль остановился перед металлической решеткой ворот, очень живописной, все под старину, столбы массивные, бронетранспортером не своротить, хотя тяжелым танком вроде «Арматы» вообще-то запросто.

Сам дворец в глубине ухоженного двора блистает праздничными огнями, роскошные автомобили гостей выстроились красивыми рядами на украшенной гирляндами из лампочек просторной стоянке, где легко могла бы разместиться бронетанковая армия.

Водитель живо выскочил из машины, проворно распахнул передо мной дверь.

– Сэр, – поинтересовался он вежливо, – вас ждать?

– А какие инструкции вам дал Дуайт?

Он ответил с заминкой:

– На ваше усмотрение.

– Тогда подождите, – велел я. – Не думаю, что задержусь здесь до утра.

Он поклонился.

– Сэр…

Я повернулся к дворцу, за спиной мягко хлопнула дверца. Все эти вечеринки и увеселения ночью, мелькнула мысль, какими бы ни были респектабельными, все равно прямо и недвусмысленно намекают, что это ночь, а ночью наши предки, охотящиеся днем на мамонтов, заползают в пещеру, а там на ощупь находят самок и совокупляются, кто какую сгребет.

Ночь снимает тормоза с наших древних инстинктов, и хотя на этих раутах никто не хватает женщин и не копулирует их на этом же месте, но эта как бы возможность витает в воздухе. Ее видишь в более откровенных улыбках женщин, что древнее нас, пещерное время у них все еще в крови, и в раскованных движениях, шуточках, взглядах.

Мы, самцы, тоже ведем себя смелее и напористее, и если не вдуть какой-то прямо здесь на рауте, выбрав укромный уголок, то и пришел зря, надо наверстать хотя бы чуть позже в ее пещере или в своей. Или где-то еще под пальмой или выворотнем в берлоге…