Человек из чужого времени

Потом на смену психоаналитику пришел психиатр, он также протестировал Михаила и вдоль, и поперек, используя при этом какие-то приспособления, лекарства и приборы. Шестого июня с больного сняли гипс. Руки были худые, с бело-синими подтеками и буграми в местах переломов. Ребра тоже зажили. Анализы показали, что он обладает отменным здоровьем. Томография головного мозга, как сказал Олег Иванович, ничем особенным и выдающимся его не удивила. «Обычный мозг нормального молодого человека. Словно вас и не били по голове». Он вообще не был любопытным человеком и лишних вопросов не задавал, зато часами слушал рассказы Михаила о людях и событиях конца девятнадцатого века. Однажды среди очередного рассказа Михаил протянул ему листок, на котором была записана его просьба позвонить Лизе и сообщить, где он находится, чтобы она не волновалась. Доктор кивнул головой, аккуратно сложил листок и положил его в карман своего халата. На следующий день он так же безмолвно положил под подушку ответ. К этому времени Михаил уже знал, что за ним следят и прослушивают все разговоры. На листке было написано: «Завтра я улетаю в Германию, всего на пару недель. Люблю и скучаю. Твоя Лиза. К тебе меня не пускают. Я тоже предупреждена».

– Олег Иванович, что вы можете сказать о моем состоянии?

– Я думаю, вы абсолютно здоровы. Ориентировочно на двенадцатое июня намечена ваша выписка. Надо уточнить какой это день недели.

– Значит, я буду совершенно свободен?

– Об этом я ничего сказать не могу. Послезавтра к вам придет ваш куратор. Он все сам расскажет.

– Я вам очень благодарен.

– Если будет душно, можете подышать свежим воздухом. Окно открывается вот так.

Доктор показал, как справиться с мудреными задвижками и засовами, шпингалетами и замками.

– Спасибо, Олег Иванович, днем еще ничего, терпимо, а вот ночью просто нечем дышать.

– Только не простудитесь.

– Я оденусь потеплее.

Поздно вечером Михаил переоделся и открыл окно. Так он просидел до полуночи. Михаил думал только об одном. И его желание осуществилось. В глубине аллеи он увидел до боли знакомый автомобиль марки «иж комби».

Мужчина должен сам и быстро принимать решения, особенно в вопросах любви. Он мигом выскочил из окна, преодолел сто метров пересеченной местности и вскочил в машину, которая нетерпеливо урчала и готова была пулей лететь куда угодно, лишь бы подальше от этого места.

– Как ты узнал, что я буду здесь? Это просто фантастика. Свою машину я отдала отцу, села в эту, и тут меня словно что-то погнало прямо к академии.

– Вот видишь, как здорово. Потом я тебе все объясню. А теперь давай, быстрее поехали отсюда.

На улице Лебедева они остановились и долго целовались. Потом снова заурчал мотор, и уже через пять минут они были в своей расчудесной дворницкой.

Рано утром Лиза доставила Михаила назад, в его палату.

До этого они спорили о том, что ему делать, скрыться или вернуться назад. Михаил снова принял решение. Надо возвращаться.

– Надо испить эту чашу до дна. Если это не яд и не эликсир, то я хотя бы утолю жажду любопытства. В любом случае к твоему возвращению я буду на свободе. У меня всего одна просьба: оставь мне ключи от этой машины и поставь ее на стоянку МРЭО на Мойке. Нет, пожалуй, это вызовет подозрение, лучше пусть ключи от машины будут прямо у сторожей. Да, так будет лучше. Документы на машину положи под коврик переднего сиденья. Предупреди, что до пятнадцатого я ее заберу. И положи туда же все мое богатство – документы, бумаги, деньги. Вот они.

– Это из-за того, что я тебе тогда рассказала?

– Это из-за того, что я тебе рассказал.

– Предложение, конечно, фантастически заманчиво, только я им не верю. Стоит им получить документы – и ни тебя, ни меня не станет.

– Вот и я так думаю. Ну да ладно, пусть все идет своим чередом. Приедешь, мы с тобой еще раз обо всем подумаем. Можно менять ход событий, но не судьбу.

На этом все разговоры закончились.

Остальное время торжествовала любовь.

Весь день Михаил отсыпался в своей прослушиваемой и проглядываемой палате. Забавно, но именно в этот день его никто не беспокоил. Дело не в том, что ему вдруг «стали доверять». Эти люди в принципе никогда и никому не верят. Их интересуют не сентенции, а факты. Скорее всего, это было короткое замыкание в научной логике тех, кто его изучал. А может быть, это просто был подарок Олега Ивановича – единственного нормального и порядочного человека из тех, кто заходил в палату «нетипичного больного». Как знать. Михаил знал точно только одно: Олег Иванович его не тестировал. Он делал свое дело и ставил больного на ноги.

Глава 14. Прежде всего мы обычные люди, со всеми слабостями, страхами и страстями… Чтобы понять это, надо просто создать соответствующие условия