Человек из легенды

...Летом 1942 года полк, в котором служил Фадеев, был отведен в тыл на переформирование. Вадим получил новое назначение — стал командиром эскадрильи 16-го гвардейского истребительного авиационного полка. К этому времени он сбил уже 6 самолетов противника, показал себя зрелым мастером воздушного боя.

f

ПТИЦЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В СВОИ ГНЕЗДА

остальные — на летном поле поперек -парта. К счастью, никто не разбился и не поломал самолет.

Командир полка подполковник Исаев приказал Фадееву после обеда перелететь с пятью экипажами на по« левой аэродром у станицы Поповнческон.

— Грунт, сообщили, подсох, летать можно. Завтра вылетите оттуда в восемь тридцать на задание. Старший лейтенант Глинка из соседнего полка пройдет с вами по чини фронта, ознакомит с воздушной обстановкой и •»-.

гг "П'мшнтр v начальн

сам в госпиталь попал, когда сбил первый самолет противника или тебя подбили, когда награду получил или нашел родных... Со временем может затеряться где-то в памяти число, по какой стоял день или какая ночь была — нет. Они восприняты всем твоим существом и остались в твоем сознании вечно живой картиной.

Вряд ли какому солдату придутся по душе страшная жара, лютый мороз или нудные, неизвестно на сколько затянувшиеся дожди, слякоть, грязь непролазная. Пожа луй, только туман не всем одинаково служит. Пехотинцу в тумане можно спокойно подойти к противнику или ото рваться от него — он надежно маскирует его от вражеской авиации. А летчику туман —одна помеха: ни взлететь, ни сесть, особенно на полевом аэродроме.

Так и в то раннее утро, 11 апреля 1943 года, Вадиму ничто не напоминало воскресенья. Он вышел из барака, временно приютившего летчиков на ночь, и ни земли, ни неба, даже собственного пальца на вытянутой руке не увидел — все поглотил молочно-сизый туман. В тишине с юго-запада, где проходила «голубая линия» обороны немцев, едва слышались редкие глухие раскаты дальнобойных орудий, будто стороной, далеко за горизонтом, уходила гроза. И Вадим подумал: «Нет, гроза,сражений за освобождение Тамани только приближается».

Вчера тоже стоял туман и тоже тихий, а сколько шуму наделал. В начале апреля 16-й гвардейский истребительный авиаполк после длительной учебы и освоения новых скоростных машин поэскадрилыю перелетел из Закавказья на Кубань. 8 апреля приземлилась на краснодарском аэродроме эскадрилья капитана Покрышкина, девятого — капитана Тетерина, а вчера утром привел свою эскадрилью он, старший лейтенант Фадеев. Привести привел, а куда сажать, не видно —туман. Заблудиться не могли: в составе группы были штурман полка майор Крюков, Пал Палыч, как его называли товарищи, и штурман эскадрильи старший лейтенант Аркадий Федоров — лучший друг Вадима. Садиться вслепую опасно. Запас горючего позволял еще с полчаса находиться в воздухе. Решили подождать, может, туман рассеется.

Время вышло, бензин —тоже. Пришлось садиться «на ощупь». Командир звена младший лейтенант Степан Вербицкий приземлился в двухстах метрах от аэродрома,

inний фронта, ознакимт «- ------ ---

-асными аэродромами. Позывные получите у начальника -вязи Договоритесь с Глинкой о встрече в воздухе...

“ Тишину нарушил характерный свист запускаемого двигателя. И хотя стоянки истребителей были в другой стороне аэродрома, он слышался совсем рядом. Захлопал, заработал на малых оборотах двигатель, затем взревел,' вот-вот с места сорвется и улетит. «Милые мои труженики. — подумал Вадим о механиках. — Они первыми встают и последними ложатся». Фадеев всегда восхищался их трудолюбием. Без стараний механика, моториста и оружейника он не мыслил ни безопасности полета, ни своего успеха в бою.

...Бывало, после доклада Константина Радченко — смуглого от загара, дюжего украинца—о готовности самолета и оружия к вылету, Вадим втиснется в кабину истребителя — а кабина для него действительно была тесной, — опробует двигатель, покачает ручкой управления—сняты ли струпцииы с рулей глубины и поворота— и разведет в стороны руки, что означает —убрать колодки. Через мгновение справа и слева у консолей крыла, словно из-под земли, выскакивают моторист Анатолий Вертушкнн и оружейник Александр Пелевин. Правая рука у каждого приложена к виску — колодки из-под колес убраны. Вадим улыбается им своей доброй улыбкой, отпускает тормоза и рулит на старт. А справа лежит на крыле, вцепившись руками за кожух пулемета, техник-лейтенант Радченко.

Вернувшись, Вадим благодарит каждого из своих наземных помощников за хорошую подготовку самолета, рассказывает, какие заметил в полете недостатки, если таковые случались, как выполнил задание...