Человек из Лондона

Он дорого дал бы, чтобы помочь м-с Браун шагать по гальке, и порой поглядывал на нее, словно надеясь, что она согласится опереться на его руку. И в то же время был уверен, что Эве Митчел она разрешила бы утешать се.

— До слез глупо! — непроизвольно бросил он инспектору.

— Что он сказал? — спросила по-английски м-с Браун.

— Ничего, — ответил Молиссон, помедлив.

На пороге отеля Малуэн остановился и заявил:

— Я подожду вас здесь.

Он заметил, что англичанин боится, как бы он не сбежал, и ему стало противно. Из отеля выносили тяжелые кожаные чемоданы с наклейками дорогих гостиниц — багаж Митчела. Сам старик, закутавшись в шубу, оплачивал счет.

Малуэн видел, как он в сопровождении инспектора и м-с Браун вошел в салон. Вскоре к ним присоединилась и Эва в дорожном костюме. Наконец Молиссон вышел, направился к Малуэну, и тот спросил:

— Ей-то они хоть что-нибудь дали?

— Да.

— Много?

— Сто фунтов.

Они шли бок и бок по освещенному солнцем городу, и полицейский внезапно заговорил о том, что его занимало:

— Почему вы идете в полицию?

— А куда мне еще идти?

— Ну, не знаю. Если бы захотели… Думаю, вы сошлетесь на необходимую самооборону?

И тут Малуэн взорвался:

— Неужто вы полагаете, что для меня важно это?

В кабинет комиссара он вошел первым. Поскольку комиссариат находился при вокзале, а на Малуэне была форма железнодорожника, комиссар решил, что речь идет о служебном деле.

— Что вы хотите, старина?

И, не веря своим ушам, он подскочил на месте, когда «старина» ответил:

— Сегодня утром я убил Брауна и пришел, чтобы объяснить вам…

— Минутку! Минутку!

Комиссар повернулся к Молиссону.

— Что он несет? Вы его знаете?

Малуэн разглядывал лакированные ботинки комиссара, его двубортный синий костюм, волосы, разделенные пробором, узкую ленточку Почетного Легиона и думал: «Этот ничего не поймет!»

— Начнем сначала, — сказал комиссар, садясь за стол и отвинчивая колпачок вечной ручки. — Кто вы такой?

— Луи Малуэн, стрелочник морского вокзала.

— Откуда вам знаком английский подданный по фамилии Браун?

Малуэн жалел уже, что пришел. Такого он не предвидел. Он хотел подчиниться судьбе, отправиться в тюрьму — что поделаешь, он убил человека, но пойти на это просто и достойно.

— Я видел, как он столкнул в воду своего сообщника, а потом выудил чемодан.

Взгляд его стал таким же тяжелым, как в дни визитов шурина.

— Что вы сделали с чемоданом?

— Он только что передал его Митчелу, — вмешался Молиссон, который догадался о состоянии Малуэна.

— Почему?

— Да потому, что я убил Брауна, черт возьми! — прохрипел Малуэн.

— Минуточку. Мне кажется, что одно не имеет отношения к другому. С какой целью вы убили Брауна?

— Я не хотел убивать его. Я принес ему колбасы и сардин, окликал его целых четверть часа. Он делал вид, что его там нет или что он умер. Когда же я услышал, как он шевелится…

— Сколько ударов вы нанесли?

— Не считал.

— Вскрытие покажет. Что вы сделали с чемоданом, когда Браун умер?

— Сперва пошел домой.

— Чтобы смыть следы крови?

— Да нет же! Просто пошел к себе.

— Признаетесь, что поели?

— Да, ел и даже колбасу Брауна, — с вызовом бросил Малуэн. — Теперь вы довольны?

— Значит, вы убили, чтобы завладеть деньгами?

Стрелочник предпочел отмолчаться и, стиснув зубы, тяжелым взглядом смотрел себе под ноги.

Комиссар, полузакрыв глаза, с минуту наблюдал за ним, потом снял трубку.

— Дворец правосудия, мадемуазель… Алло!.. Прокурора республики, пожалуйста… Алло! Это вы, господин прокурор! Говорит Жане. У меня в кабинете человек, у которого были банкноты, украденные у Митчела… Да, да. Я докладывал вам позавчера об этом деле… Нет, француз, железнодорожник. Сегодня утром он убил Брауна…

Почему ему понадобилось подмигивать во время этого разговора?

— Договорились! Я там буду. Мы сможем выехать на место происшествия сразу после завтрака.

На камине стояли мраморные часы. Они показывали половину двенадцатого. Эрнест уже вышел из школы и идет по крутой тропе вместе с мальчишкой Бернаров из соседнего дома.

— Алло! Дайте городской комиссариат полиции…

Комиссариат? Говорит Жане. Будьте любезны прислать двух человек для конвоирования субъекта, которого мне только что доставили.

Никто не доставлял Малуэна. Зачем эта ложь? И почему он стал «субъектом»?

— Что до вас, милейший… — вставая, начал комиссар…

Его удивил взгляд Малуэна, которого он никак не ожидал, — строгий, глубокий, как бы свысока оценивающий маленького человечка в лакированных ботинках.

— По закону во время выезда на место происшествия вас должен сопровождать адвокат, — затараторил комиссар, — Выезд состоится сегодня после завтрака. Есть у вас кто-нибудь на примете?

Еще чего! Малуэн пожал плечами, с тоской подумав о недавнем посещении сарая, когда их было трое.

Насколько же тогда все было проще и достойней!

— Домашних предупредили?

— Может, мне пригласить их туда на спектакль? — отпарировал Малуэн, сам удивившись своей дерзости.

На самом-то деле он вовсе не склонен был шутить.

Напротив, ему хотелось поразмыслить в тишине. Его следовало бы отвести в камеру и оставить в покое до решения его участи.

— Ничего, скоро перестанете нос задирать!