Человек из-под земли

Держась все время за «Мерседесом», мы свернули на дорогу в Меритайм-Драйв, которая привела нас к колонии прибрежных домиков, огибающих по берегу небольшой заливчик. Карлос въехал на стоянку за домиками, я — за ним.

— Лучше всего будет, если я сама заплачу вам, — сказала миссис Армистид. — Сколько я вам должна?

— Сотня и мы квиты.

Она вынула золотой зажим для банкнотов в виде символа доллара и положила мне на руку стодолларовый билет. Подумав, прибавила еще пятьдесят.

— Это премия.

Я взял деньги, поскольку они были мне нужны, но почувствовал себя побежденным, словно человек, не имеющий денег для уплаты долга, когда у него выносят мебель из дома. Это пробудило во мне нечто вроде солидарности с неведомым Роджером прежде, чем я его увидел.

Приморский домик Армистидов был цвета отполированного волнами дерева, к входу вела лестница, поднимавшаяся до уровня второго этажа. Миновав неоконченную внутреннюю лестницу, мы оказались в большой комнате, устроенной как каюта корабля с деревянной обшивкой внутри, барометром на стене и небольшими креслами из дерева. Сквозь открытую стеклянную дверь был виден выходящий на фасад балкон, а на нем — молодой мужчина. Он был одет в спортивную рубашку вишневого цвета и морскую кепку, но оглядывал людей на пляже, словно находясь в театральной ложе.

— Эй, Роджер!

Голос миссис Армистид был иным, мягким и мелодичным, словно она прислушивалась к его звучанию и старательно его корректировала. Молодой человек встал и поднял кепку, не выказав, однако, ни удивления, ни радости.

— Я не ждал тебя, Фран. — Дом на Кресчент-Драйв сгорел.

Лицо у него вытянулось.

— Со всем моим гардеробом?

— Ох, сошьешь новый...

Ее тон не был ни серьезным, ни шутливым, словно подвешенный в ожидании, каков будет его тон.

— Жаль дома... — сказал он погодя. — Ты ведь любила его, правда?

— Да. Пока ты его любил.

— Ты хотела бы отстроить его?

— Не знаю, Роджер. А как тебе кажется?

Он тяжело пожал плечами, отталкивая от себя необходимость окончательного решения.

— Это зависит от тебя.

— Ну что ж, я желаю путешествовать, — она произнесла это с искусственной уверенностью импровизирующего человека. — Может, отправлюсь в Югославию...

Мужчина перевел взгляд на меня, словно только что заметил мое присутствие. Он был красив, с неплохой фигурой, лет на десять моложе своей жены, с порывистыми движениями. Темные волосы уже начали редеть. Заметив, что я обратил на них внимание, он провел рукой по голове.

— Мистер Арчер, — представила меня его жена. — Он детектив и разыскивает ту девушку, которая была у тебя на яхте.

— Какую девушку?

Однако он смерил меня враждебным взглядом и густо покраснел.

— Ну, ту, которая хотела отправиться на Луну. Или речь шла о Солнце?

— Откуда мне знать? Это абсолютно ко мне не относится!

— Но, возможно, вы знаете, как ее зовут? — спросил я.

— Сейчас... Сьюзан... да, Сью Крендалл.

Его жена криво усмехнулась.

— Но к тебе это абсолютно не относится!

— Не относится. На яхту ее привел Джерри. Я устроил ему головомойку за это. Он и сказал мне, как ее зовут.

— А я слыхала кое-что другое. Что она провела с тобой на «Ариадне» ночь с четверга на пятницу. Тебе не кажется, что пристань — не самое лучшее место для таких забав?

— Не в моих привычках обращать внимание на сплетни, — произнес он с чувством собственного достоинства. — Вечером в четверг я был тут и надрался до чертиков. А девушку привел Джерри без моего ведома.

— Откуда она? — спросил я.

— Я точно не знаю. Если верить Джерри, откуда-то с юга.

— И как давно ты ее знаешь? — вмешалась его жена.

Он уныло и зло глянул на нее.

— А ты все о своем, будто крапива, Фран! Я не знаю эту девушку. Спроси Джерри, если ты мне не веришь, это его подружка!

— Да? А кто же дал ей «Мерседес», если не ты?

— И это делишки Джерри. Я и не хотел бы все на него сваливать, но это правда. Повторяю, я устроил ему головомойку!

— А я тебе не верю! И больше ты «Мерседес» не получишь!

— Ну и подавись им! — крикнул Армистид.

Он обошел ее и с шумом сбежал по лестнице вниз. Через минуту оттуда начали доноситься звуки открываемых и закрываемых ящиков и стук шкафов. Дом был деревянным, лишенным изоляции, так что эти гневные звуки отдавались в нем, словно в пустой бочке. Фран Армистид вздрагивала от каждого стука, словно удары приходились по ней. Я подумал, что она боится мужа и, видимо, любит его.

Она спустилась вниз, ссутулившись и как-то вся сжавшись, словно добровольно сходила в ад. Их голоса были ясно слышны наверху, заглушаемые только ударами волн о берег. — Не сердись... — сказала она.

— Я не сержусь.

— Можешь пользоваться «Мерседесом»...

— Должно же у меня быть хоть какое-то средство передвижения, — резонно заявил он. — Это не значит, что я куда-то уезжаю...

— Ты со мной не останешься. Я это ясно поняла, когда огонь охватил дом. Мне казалось, что горит вся моя жизнь. Но ведь она не сгорела, правда?

— Не знаю... Что это за история с Югославией?

— Ты не хочешь съездить в Югославию?

— Что я там забыл?

— Ну, так останемся. Ты хочешь остаться здесь?

— Наверное, да... Но я не знаю, возможно, распрощаюсь с этим городом...