Человек из Преисподней. Джунгли

– Это же – твои люди! – повторил Сотников. Ответ Григория неприятно поразил его. Аж внутри зажглось. А ведь еще на фазенде видно было! И зря тогда жестко мозги не вправил! Вот и пожинай теперь… – Ты – командир! Ты должен свою волю показывать! Я сказал – и точка! Как я сказал – так и будет! Пока я командир – вертел я ваше мнение! И клал на него с прибором! Потому что это мое место и досталось мне по праву! Потому что я здесь власть и я это не единожды доказывал! Потому что каждого из вас, если на то пошло – и если понадобится! – я порву голыми руками! Потому что, в конце концов, есть приказ и от нас ждут выполнения! Умри, сука – но сделай! И как ты выстроишь отношения со своими людьми – мне лично похрену. Ты командир! Речь толкни! Мотивируй, твою мать! Вдохновляй! Не можешь вдохновлять – уговаривай! Не можешь уговаривать – стреляй! Вешай, сука, в конце концов! Но приказ мне будь добр исполнять!

– А я, может, сам не считаю целесообразным идти вперед! – зло глядя на Серегу, процедил Букаш. Последнее, кажется, задело его за живое, и он смотрел теперь волком. – Я командир, да. Но я не согласен! Я считаю, что мы получили всю информацию, какую можно! Сделали все что смогли! Дальнейшее продвижение рискованно и ставит под угрозу возвращение! И доставку хотя бы тех сведений, что уже есть! Важняк?.. Совет?.. Они где-то там, внизу – и никто из них в нашей ситуации не был! И может, даже они сами согласились бы, что разворачивать нужно! Вы тут совсем крышей поехали! Сидят три идиота – и твердят как попки: приказ!.. приказ!.. приказ!.. – он ожесточенно харкнул в сторону. – А нет понимания, что к приказу тоже с умом надо!.. А не как дуболом, по пояс деревянный!

– А я, товарищ капитан, еще раз обращаю ваше внимание на мои слова, которые я сказал совсем только что, – сжав зубы до скрипа медленно – хотя внутри бешено полыхало напалмом – сказал Серега. – Я срать хотел на ваше мнение. Я сказал – идем дальше. Будьте добры выполнять. И с людьми своими разберитесь. Но если вы мне еще раз поднимете эту тему… – он помолчал немного, унимая бешенство, зверем ревущее в душе, – я вам обещаю суд офицерской чести. Я как командир обоймы, единицы, функционирующей отдаленно от основного подразделения в боевых условиях, имею право инициировать. Не отмоетесь, товарищ капитан. Будете до конца жизни на гражданке пухнуть и никто из армейского состава вам руки не подаст.

Букаш моргнул. Он собирался продолжать – но эта угроза, самая действенная из всех, что мог обозначить Серега, возымела свое. Гришка разом увял, оплыл, сгорбился, словно сдувшийся шарик. Аж жалко его стало…

– На этом все, – уже спокойнее продолжал Сотников. Выплеснув злость, он хотел как-то обнадежить товарища, подать руку помощи. Уже совершенно понятно было, что Гришка просто заблудился. Забрел не туда. И его задача, как старшего по должности, званию, да и просто как друга – вернуть человека назад. – Гриш, ей-богу, завязывай. Вливайся обратно. Немного осталось…

…и по изменившемуся Гришкиному лицу понял, что не угадал. Не нужны были товарищу его уговоры.

– То есть поворачивать не будем… – поднявшись, неприязненно констатировал Букаш.

– Нет, – покачал головой Серега.

– Ладно. Смотри сам. Не говори потом, что не предупреждал, – он нахлобучил шлем, подхватил со стола пулемет. – Я к своим. Связь как обычно. Утром во сколько подъем?

– В шесть, – неприязненно покосился Злодей.

– Принял. В шесть будем в лагере, – глухо сказал Гришка и вышел из комнаты.

С минуту все трое молчали. Потом Илья, пожав плечами, пробормотал:

– Вот вам и первые разногласия… Не все выдержат, это точно. Это мне еще шеф дома сказал. Самое страшное, говорит, – не внешний враг. Самое страшное – внутренний. Вот когда начнете друг с другом сраться – тогда и до конца недалеко.

– А кто тут срется? – с деланным удивлением вопросил Пашка. – Ну вправили мозги сомневающемуся. Не в первый раз…

– Ладно. Дал слабину, бывает. Со всяким может случиться. Закрыли тему, – сказал Серега. – На пару недель ему хватит. А там и до поверхности уже дойдем.

– Я на боковую, – поднялся Злодей. – Завтра длинный новый день. Сгуха, говоришь? Эт хорошо…

Уже и улеглись, уже и пацаны заснули – лежа в углу на своем матрасе, укрывшись липким спальным мешком, Серега слышал, как сопят они и ворочаются в нездоровом своем сне – а он все никак не мог заснуть. Мешали мысли. И… сомнения.