– …Я всё, – сказал вдруг Знайка. Остановившись посреди галереи, он устало оперся о костыль. – Выдохся на сегодня. Давай, наверно, привал. Не могу больше…
– Так мы с последнего отдыха еще два километра прошли. Больше чем ты хотел, – подбодрил Серега, стоя в холодной тьме посреди галереи и чувствуя, как его обтекает упругое покрывало ветра. – Нормально идем! Я с Инициации-то еле выползал. А щас мы шпарим как на экспрессе…
Знайка, принимая поддержку, стащил шлем и кисло улыбнулся.
– Ничего. Скоро уже. Скоро.
Встали тут же, между ребрами. Больше и негде. Сидя бок о бок, тесно прижавшись друг к другу для тепла, они ковыряли задубевшую на морозе консерву. Остатки. В рюкзаке лежал последний рацион. Три дня, максимум.
– А помнишь, как по тридцать третьему шли… – откалывая ножом мелкие кусочки мяса, сказал Илья. – Крысы, змеи… изобилие! Сейчас бы сюда хоть самую маленькую крыску…
– Или змею… – вздохнул Серега. – Я тут насчет кадавра подумал… Я бы сейчас, наверно, и кадавра сожрал.
– Уже скоро, – глядя во мрак транзитной, в сотый уже раз повторил Илья. – Скоро все узнаем… И все-таки дошли мы. А, Серег? Дошли. И что теперь скажешь? Не герои мы разве?..
Серега поморщился – опять он за свое.