Человек из Преисподней. Крысы Гексагона

Иногда он желает поучить нас чему-то мудрому – и никто не отказывается. Иногда в его странных историях – порой смахивающих на проповеди или похожих на байки и частенько являющихся форменным издевательством над разумом большинства крыс, – проскальзывает что-то дико правильное и очень умное. И нередко он пытается донести в рассказах то, что не хочет или не может сказать впрямую… Многие этого не понимают – но кто-то прислушивается и выуживает из цветастого вороха непонятных имен, названий и понятий что-то полезное. Но я уже понял эту его особенность и стараюсь не пропускать такие моменты – сидеть, не отсвечивая, и слушать. Я даже могу пожертвовать временем с Лаской – ведь она дает только свое тело, а Армен делится мудростью. Пусть порой и не всегда понятной.

– Здравствуй, Армен.

– Ну здравствуй, Тесей.

Вот он всегда такой. Уж как назовет непонятным имечком – так назовет. Я у него был и Рейнаром, и Локи, и Ходжой, еще кем-то… Все, мол, от того, что я хитрый и чуйку имею. А я и не спорю, ведь чуйка и впрямь в наличии.

– Тебе.

Армен бережно берет карандаш, крутит в пальцах, любуется.

– Щедро, мальчики, щедро…

– Все для тебя, Армен.

– Присаживайся, – он хлопает ладонью по одному из своих кресел, собранных из частей малых механизмов, обитых минеральной ватой-утеплителем и обтянутых брезентухой. – Присаживайся, подымим.

Первая страсть Армена – слухи и информация, стекающаяся к нему со всего Гексагона. Вторая – кальян. Кальян собирали четырьмя камерами. На Конвейере отыскали несколько больших ламп, слепили из них настоящий стеклянный сосуд, украсив латунью и чем-то типа выжженных узоров. Это было самое сложное. Самое простое – сделать производные для дыма. Но тут вмешался Док, заинтересовавшийся новым способом поиска нирваны – и теперь Армен обеспечен дымом по самое небалуйся.

Я, как всегда, отказываюсь – но Армен не расстраивается. Ему ж больше достанется.

– Какие новости?

Я ухмыляюсь. Сначала – вопросы. Порядок не меняется никогда. Летопись ждет, и Армен жаждет заполнить хотя бы еще одну ее страничку.

– Да вроде и нет особых вестей…

– Говорят, капо-два кинул бугров Второго в изолятор… – хитро улыбается Армен.

Я киваю.

– Есть такое. У нас в отряде новичка завалили. Придушили – и на перекладине подвесили.

– Виновных, конечно, не нашли… – понимающе кивает Армен.

Конечно, не нашли. Кто из крысюков признается в содеянном? Отрицалово – наша главная доблесть. Не я это, волки позорные! Бля буду, не я! А кто – не знаю! А там хоть с говном меня сожрите, все равно не скажу.

– Не, не нашли, – ухмыляюсь я. – Тишком все провернули. Ни один крысюк не чухнулся.

Армен снова кивает. Он знает порядки – но читает между строк и все прекрасно понял.

– А за что? Никто на ушко не нашептал?

– Борзанул, вроде как. Капо заказали крыс для Норы – а трое новичков сожрали пять крупных тушек. И подсунули капо мелких детенышей. У своих тырить – это как? Этот, которого подвесили, старшим охотников был – он же и подначил.

– За дело, значит, – кивает Армен.

– За дело, – говорю я. Кидаю взгляд на часы, висящие на стене, и справшиваю: – Что Васька? Все в силе?

Армен кивает и тычет пальцем мне за спину.

– Привет, братишка!

Я оборачиваюсь – на пороге стоит Васька. Наконец-то…

– Я отойду, – поднимаясь, деликатно усмехается Армен. – Дела зовут… и так далее…

Васька садится в кресло напротив и смотрит на меня. Она среднего роста, стройная, с чуть курносым носом и серыми глазами. Длинные ноги, крепкая жопа. Сиськи – уверенный второй. Может, даже чуть больше… Впрочем, Васькины сиськи меня не особо волнуют. Я давно перестал их замечать, ведь для меня она – сестра и товарищ.

– Лис, тебе надо быть осторожнее, – дождавшись, когда за Арменом закроется дверь, говорит сестренка. – У нас по отряду ходят странные слушки… На вас кто-то точит зуб. Ничего не замечал странного в последнее время?

Странного? Хера се… А сойдет за странное та самая камера в Приемном Доке? А сойдут за странное две камеры в Пищеблоке?.. И я, подумав немного, рассказываю ей оба случая.

Но Ваську это не особо трогает.

– Не уверена, что это в ту же кассу. Ну камеры и камеры. У нас говорят, что записи с камер не обязательно просматривают сразу. А могут и вообще закинуть без отсмотра в архив. Бывает. Так что тебе, считай, повезло. Я тебе за другое тру – за капо или бугров из соседних отрядов. Ваш Второй – один из самых больших в модуле. И ваша четверка – одна из самых ушлых. И ходят слухи, что в общаке у вас скопилось немало… Думаешь, нет желающих сесть на ваши места и добраться до кубышки?