Человек из Преисподней. Крысы Гексагона

Положение было безвыходным. Одна против троих – пустое дело. Порежут на мелкие ремешки. Но иного выхода у нее просто не было, сдаваться без боя Васька не собиралась. Вздернув палки в стойку, она попятилась в угол, стараясь удержать всех троих в передней полусфере. Лис, сволочь такая, где ж ты есть? Почему медлишь?!..

Капо, нагнувшись, поставил фонарь на пол, направив луч в потолок – и, ухмыльнувшись, запустил руку за спину. И вытянул на свет самый настоящий боевой нож. Острый и блестящий.

– Сейчас резать тебя будем… – ласково глядя на Ваську, сообщил он. – Мразота ты крысиная.

– Четверых наших, падла, завалила! – пискнул карлан слева. – Сначала тебя завалим – а потом и твоего братишку. Местечко здесь хорошее, мимо он не пройдет. Устроим ему горячую встречу…

Правый молчал и только сопел – злобно и с каким-то то ли присвистом, то ли клекотом…

Она сумела отбить первый удар. Смахнула и второй, саданув палкой по запястью капо. А потом ей прилетело в живот тяжелым ботинком, превратив ноги в желе, а ее саму в подвывающего слепого кутенка. А капо, цыкнув сквозь зубы тонкой ниткой слюны, поигрывая тесаком, неторопливо шагнул к ней.

Дальше что-то случилось. Она не поняла что – только ощутила, что в зале появился кто-то еще. По хрустнувшему под тяжелым телом гравию, по яркому лучу фонаря… и по спокойному голосу, раздавшемуся от стены напротив.

– Нехорошо, джентльмены. Втроем на одного. Да еще и на девчонку…

Васька вскинулась, слепо пытаясь прозреть яркий луч, бьющий от пришельца… голубое пятно сместилось вверх… и тогда она увидела…

В первый момент ей показалось, что это вовсе и не человек. Он больше походил на какого-то фантастического робота – весь черный, лоснящийся переплетением мышц-канатов, здоровенный, словно глыба. И только спустя мгновение сообразила: это ж комбез! Броня! Вон и шлем такой же черный, и маска-забрало в виде черепа… Такую – или наподобие – она изредка видела на кадаврах! На командирах групп, мелькающих иногда в Гексагоне! Но если это кадавр… почему решил вступиться?!..

– Ты еще кто такой? – капо-пять, развернувшись, смотрел на черного – и на его морде было написано легкое замешательство. Если это зомбак – с чего вдруг он один? Как попал сюда? И почему снизошел до разговора с обслугой? А если не зомбак – кто тогда?..  

Вопрос черный проигнорировал – решил сразу показать себя человеком дела. Без лишних слов он шагнул к ближайшему карлану, пугливо подавшемуся назад, – и на последнем шаге с полуоборота урезал ему кулачищем в голову. Именно «урезал», другого тут не подобрать. Бронированной рукавицей в стальных пластинах защиты. Карлу снесло назад; словно куль с говном он упал навзничь, врезавшись головой в бетон, – и больше уже не встал. В сумрачном свете фонаря Васька успела еще рассмотреть вмятое в череп кровавое пузырящееся пятно – а потом стало не до того: во все глаза она смотрела, как черный голыми руками убивает двоих оставшихся. Впрочем, зрелища почти не получилось – как-то уж слишком быстро и буднично все произошло…

Взревев как медведь, капо сиганул вперед, вытягиваясь в ударе и пытаясь достать тесаком до шеи черного… но тот, даже не утруждая себя блокированием, слегка дернул головой влево – и ударил навстречу, правой, под вытянутую руку. Прямо в голову. Сложение встречных скоростей и масс – страшная сила. Рука и тело капо все еще летели вперед – а голова уже ушла назад. Хрустнуло – страшно, тошнотворно – и капо, кувыркнувшись вокруг себя, нелепо улегся на полу. Мертв. Второй карлан, взвизгнув, рванулся было к ближайшему выходу – но черный, хватанув из-за спины что-то вроде топорика, швырнул ему вслед – и тот, коротко вякнув, улегся у самого выхода. Самую малость не добежал, болезный.

Черный, нагнувшись и потрогав шею капо, удовлетворенно гукнул из-под шлема. Кажется, он был очень доволен. Выпрямился, огляделся, направился к недобежавшему. Пока шел – Васька успела заметить странную особенность: он самую малость прихрамывал на левую ногу. Добравшись до трупа, пощупал горло и ему, снова кивнул, с влажным чавканьем вытащил топорик – Васька вдруг вспомнила, что такие называются «томагавка» – и, наконец, повернулся к ней.

– Ну что, красотуля. Вставать-то будешь? Или ты там навсегда прописалась?

Васька, закряхтев от боли в брюхе, поднялась. Что говорить – она просто не знала. И потому спросила первое, что пришло в голову:

– Почему руками? Ты же мог… – она ткнула пальцем в кобуру на поясе, с торчащей оттуда рукоятью. – Это ведь пистолет?..

Черный молча кивнул. Поднял руки к голове, щелкнул там чем-то, стаскивая шлем, – и оказалось, что он вовсе даже не черный, а седой. Коротко стриженный с тронутым сединой ежиком волос. И – он был уже порядочно стар. Глубокий старик, годков за пятьдесят точно!

– Ты… ты такой старый… – невольно вырвалось у нее.

Седой весело усмехнулся.

– Бойся старого в той профессии, где большинство умирает молодыми… Да и не старый я, даже шестидесяти нет, – и, видя, что Васька все еще не пришла в себя, спросил: – Что теперь? Ждем Лиса?