Человек из прошлого

Почему же ей никто не отвечает? Должно быть, песок, с которым она пытается заговорить, совсем глухой. Или он на нее обижен?

– Друг, – настойчивей шептала волна. – Не умирай.

Странная просьба. Только вялый интерес заставил меня слушать дальше, как море пытается разговорить песок.

– Друг! Не умирай! – лазурная вода потемнела, а волны стали выше.

Море продолжало настойчиво звать своего друга, но все его призывы оставались без ответа. Может быть, поэтому оно начало штормить, и на берег накатывали уже совсем не маленькие волны. Нет, мне совсем неинтересно слушать эти призывы. Ясно же, что никто на них не ответит. Отчего же море так волнуется и злится? Странно, но мне вдруг показалось, что и потемневшая вода, и безразличный песок начинают как-то сжиматься, уменьшаться в размерах… А все-таки интересно, почему морю так никто не ответил? Может быть, оно зовет того, кто уже умер? Может быть, напрасно пенятся волны, шелестит песок и катятся куда-то огромные валуны, сотрясая весь мир? Может быть, стоит сказать морю, что его друга нет, иначе оно будет звать его до скончания времен? Решено, я отвечу морю и объясню, чтобы оно не тратило понапрасну силы и не старалось дозваться того, кто, похоже, умер. Должно быть, оно расстроится, но это будет всяко лучше, чем безнадежное ожидание ответа. Странным образом мир моря и песчаного берега снова заполнили собой все пространство, едва только я решил ответить на призывы.

Волны успокоились и, как прежде, негромко шипели, оседая пеной на песке.

– Друг, – шептали они. – Не умирай.

Их призывы звучат, как молитва, и я колебался еще миг, прежде чем, решившись, ответил на них.

– Здесь нет твоего друга, – мои слова-мысли потекли по воздуху невесомой красной дымкой.

Она коснулась воды и моментально втянулась в нее все без остатка. Море замерло, словно замерзнув вмиг, но сразу ожило и снова принялось волноваться. Его вода окрасилось в алое и через миг показалось, будто передо мной раскинулось целое море крови. Но прежде оно ответило, и этот ответ несказанно меня удивил.

– Друг! – красная пена на багровых волнах. – Ты не должен умирать!

– Ты ошибаешься. Я не твой друг, – ответил им.

Теперь мои слова радужным облаком вознеслись куда-то вверх. Мне безразлична их судьба, как и эта странная беседа, но что-то заставило ответить на следующий вопрос моря.

– Ты мой Друг! – от красной воды песок окрасился в тот же цвет. – Почему ты не узнаешь меня?!

– Потому что я не знаю, кто ты, – мои мысли упали на песок разноцветными камешками.

Разволновавшееся море замерло на короткий миг после моего ответа, а когда ожило, снова успокоилось. Я почувствовал, как поднялся ветер, и сразу начался дождь. Редкие капли падали все чаще, и я откуда-то совершенно точно знал, что они соленые, как морская вода… или как слезы.

– Я твой Друг, – плакал дождь.

– Извини, но я не знаком с тобой…

– Ты знаешь, кто ты есть? – спросили меня волны.

– Конечно, – искренне удивился я такому вопросу. – Я… я…

Мысли вдруг оборвались, а через миг взорвались крошечным искристым фейерверком. Он причудливым образом принялся менять формы и очертания. Вспыхнув последний раз золотом, он исчез и яркими искрами опал на песок.

Мне повезло, и море больше не досаждало странными и несуразными вопросами. Но все мое внимание было сейчас приковано к небольшим разноцветным камешкам на песке. Один из них – овальной формы, он голубой и полупрозрачный. При взгляде на него меня охватило чувство тепла и окутало травяным запахом ромашек. Взглянув на другой камешек, я услышал веселый и беззаботный смех. Наверное, я бы хотел познакомиться с его обладателем. Еще один камешек был темно-коричневого, почти черного, цвета. Он треугольный и хищно вытянутый, как… Как что? Как стрела?

Дождь прекратился, а море почти замерло, когда я обратил внимание на следующий камешек, овальный, совершенно плоский и идеально белый. Меня охватило смутное беспокойство, пока я изучал его. Беспокойство переросло в тревогу, а та – в чувство близкой опасности. Успокоившийся ветер снова усилился, и под его резкими порывами стало зябко и неуютно. Мне это не понравилось, и я отвел взгляд от белого камешка. Но охватившие меня чувства оказались слишком тяжелыми, чтобы просто исчезнуть, растаять под поднявшимся ветром.

– Друг! Не умирай!

На этот раз я не спешил с ответом, терзаемый непонятными эмоциями. Волны багрового моря поднимались все выше и выше, будто решили захлестнуть весь мир.

– Друг! Вспомни, кто ты! – взревел ураган, а беспокойство и тревога затанцевали вокруг меня мутными тенями.

– Вспомни! – отступающее все дальше от берега море, поднималось исполинской волной. Она обнажило дно, усеянное огромными, заляпанными чем-то красным, святящимися зеленым палками.

– Вспомни! – гремела волна, поднявшаяся до небес, и я, наконец, устремил взгляд в небо, уже зная, что там увижу.