Человек из стали. Иосиф Джугашвили

– А вот так. Я ведь не только меньшевиков атаковал. Я обличал мелкобуржуазные наклонности среди самих рабочих. Значительная часть тбилисских рабочих имела в окрестностях города, в близлежащих сёлах небольшие земельные наделы. В свободное время они их обрабатывали, собирали урожай, который продавали на городском рынке. Эта часть рабочих жила относительно неплохо и их совершенно не беспокоили судьбы тех, кто не владел землёй. Свой революционный пыл они проявляли тогда, когда опасность угрожала их собственности или, когда, продавая излишки сельхозпродуктов, они становились жертвами оптовых мошенников. Мышление такой категории рабочих было раздвоенным. Они были ненадёжными при забастовках. Их называли «огородниками», а они в свою очередь безземельных звали «убогими».

– Словом, сытый голодного не разумел, – подытожил Сталин. – В Тбилиси не было настоящей пролетарской солидарности. Поэтому, когда я стал призывать к единомыслию, равной самоотдаче делу революции, многим это не понравилось. Вот меня и перебросили в Баку. Тбилисская интеллигенция была ещё более пёстрой. В ней каждый пытался подчинить общие интересы своей личной корысти. И эти недостатки до сих пор окончательно не изжиты.

Сталин замолчал. «Даже не знаю, что Вам ответить», – тихо произнёс я.

– Вижу, тебе не нравятся мои вопросы и мои суждения об отрицательных сторонах твоего родного города. Я-то знаю, как нелегко тебе. Но ты упрямо стоишь на своём. Это неплохо, однако не теряй бдительности. Если твоя цель полезна народу, если в этой цели заключается вся твоя жизнь, смело иди вперёд. На этом пути могут быть препятствия, несправедливости, унижения – не останавливайся. Только вперёд, и победа будет за тобой, потому что ты жил, как того требовали твоя совесть и нравственность. Жизнь – бурный водоворот. Чтобы не утонуть, нужно упорно добиваться цели. Лишь тогда придут спасение и победа.[107]

…Подъехали Кандид Чарквиани, Григол Каранадзе и Петре Шария.

Сталин спросил их, где Спартак Багашвили? Ему ответили, что из-за недомогания Спартак не смог приехать.

– Этот парень, видимо, болен серьёзнее, чем я думал, – озабоченно сказал Сталин. – Надо помочь, пока не поздно.

– Сделаем всё возможное, – ответили Чарквиани и Шария.

Тут и я включился в разговор:

– Почти в таком же незавидном положении наш любимый актёр Ушанги Чхеидзе.[108] Уже несколько лет он не появляется на сцене. Практически лежачий больной. Недуги извели этого одарённого человека.

– Что с ним?

– Врачи говорят шизофрения или психастения, точный диагноз не установлен.

– Вижу, в Грузии талантливые люди брошены на произвол судьбы. Вот тебе и Тбилиси, – сердито сказал Сталин мне. – Небось, бывшие друзья позабыли беднягу.

– Что Вы, мы не оставляем его без внимания, – возразил я.

– А партийное начальство? Ему, впрочем, нет дела до здоровых, куда там о больных заботиться. Не так ли? – Сталин говорил всё строже. – Незамедлительно примите меры, подключите самых опытных врачей. Может, у человека был нервный срыв на творческой почве. Запомните: незаурядные личности на улице не валяются. Их беречь надо.

Всё это было сказано с таким негодованием, что мы замолкли и держались, как говорится, тише воды, ниже травы. Но в душе я был рад: дано официальное поручение об оказании конкретной помощи бедствующему человеку.

…На стол подали «цоцхали

», «назуки» и горийский хлеб «махобела».[109] Принесли также виноград и сапоби атами.[110]

– Кто скажет, как называется эта рыба? – спросил Сталин, указывая на блюдо.

– Мурца, – поспешил я с ответом.[111]

– Я спрашиваю не о мурце, а о той, что на тарелке рядом.

Поскольку на соседней тарелке лежала рыба без головы, я не был уверен и нерешительно сказал:

– Похожа на чанари.[112]

Сталин:

– А ты как думаешь, Пета?

– Раз Акакий сказал чанари, то так оно и есть.

Сталин не успокоился:

– А ты, Михеил, что скажешь?

– Думаю, это капуэт

.[113]

– Сам ты капуэт, – пошутил Сталин. – Сдаётся, вы не сможете отгадать.

И тут меня осенило: да это же лурджа, поймана в Лиахви, по вкусу не уступает калмахи…[114]

Глаза Сталина светились радостным азартом и хитрецой:

– Вы только посмотрите! Хотя он из Гурии, а в карталинских тонкостях разбирается не хуже самих карталинцев. Хорошо поёт кахетинские песни. Владеет азербайджанскими напевами. Откуда всё это, а?

Застолье ширилось и углублялось. Все снова чувствовали и вели себя расковано.

В какой-то момент заговорили о хлебе «махобела». Сталин с долей иронии поведал, что когда-то растение, которое дало хлебу название, некоторые специалисты считали сорняком. На самом деле зёрна этого растения очень полезны, богаты белками. Народ давно обратил внимание на то, что у хлеба, выпекаемого с использованием махобела, неповторимый вкус, он долго не черствеет. «Пробуйте, угощайтесь, – повторял Сталин. – Вам понравится». Все с удовольствием пробовали. Хлеб и вправду был невероятно вкусным, ароматным, мягким.