Человек из телевизора

— Что пообедаем, — предложил Черников, пройдясь по дому, сбросив сумку с одеждой, намекая, что кому-то надо идти в магазин.

— Никаких обедов перед переливанием. Она уложила Черникова в кровать, совсем нечистоплотно, даже не помыв рук, легким прикосновением воткнула пластиковую коктейльную трубочку сначала ему вену одним концом, а потом себе — другим, и он почувствовал как в сосудах, что-то зашипело щекотно, и ее жидкость-плазма потекла по его капиллярам.

Глава 16

Черников легко спрыгнул с крыльца, потягивался, удивляясь этому забытому ощущению все здоровья.

— Лови, — крикнула Эвелина, и Черников так спонтанно, но ловко поймал пустую бутылку.

— Ты что?

— Брошенный бейсбольный мяч летит со скоростью 47 м/с. Я бросила бутылку немного быстрее и ты ее словил как профессиональный кэтчер. Так кто кому должен задавать вопрос.

— Это мои новые способности?

— Самое главное ты должен научиться управлять обновленным телом. Закрой глаза.

— Зачем?

— Закрой. Что ты видишь?

— Ничего.

— Напрягись. Ты должен идти вперед, а ничего не видишь. Заставь себя сделать шаг вслепую. Ты должен почувствовать и преодолеть этот страх, неудобство.

— Я ничего не вижу. — Черников сделал шаг, потом вытянув руки, еще.

— Опусти руки и сделай шаг, поверни налево.

— Там же яма.

— Преодолей страх, сделай шаг.

— Вижу!!! — закричал Черников, сделал шаг, переступив через ямку. — У меня как включился экран… я все вижу!

— Как у тебя случилось с телевизором? — допрашивала Эвелина.

— Новый год. Купил телевизор. 2000 год Миллениум. И вот за полночь обнаружил, что могу перелезть через экран и полез в него и, там, рядом стоял другой телевизор. Из 1976 года и там тоже был Новый год — 1976. В комнате спал мужчина, и я смог залезть в комнату и потом выйти на улицу и, значит, оказался в 1976 году. Как мне это объяснишь?

Черников сутки напролет сидел, ходил по двору с закрытыми глазами и смотрел по воображаемому экрану новости минувшего двадцатилетия: взрыв близнецов башен, окончание чеченской войны, первый черный Обама, бессменный некогда бесцветный Путин, совершивший рокировочку с Медведевым, война с Грузией, американско-иракская война, и эта наступившая эра интернета, смартофонов, реального видеотелефона в образе «Скайпа» или же «Вайбера», казнь Саддама Хусейна, казнь Кадафи, новые фильмы, новые кинозвезды, новые чемпионы и маньяки, новые книги, нобелевские лауреаты и так пока не решенная проблема с термоядерным синтезом, и пока некуда не девшаяся актуальная амплитуда цен на нефть и на газ… настоящий «большой рывок» Китая, наконец, конфликт России с Украиной — отсроченная гражданская война после распада СССР.

Он удивлялся, что глаза не болят от мелкого текста, а еще он мог прослушивать ролики с убыстренной в два раза речью (и не важно на каком языке). Но потом он стал как больной сенильной деменцией то и дело отключаться, проваливаясь в себя. Эвелина успокоила, что это синдром перегруженного сознания.

Утром они бежали по крутой тропинке вверх. Речушка прорезала здесь глубокий каньон, а Черников, прислушиваясь к своему организму, набавлял, набавлял скорость, чувствовал, слышал каждый шершавый толчок кроссовок.

Мокрая футболка уже давно была снята. В какой-то момент, не в силах удержать себя, он с разгона сделал прыжок через пропасть и пролетел легко метров десять с каким-то совершенно точным и липким приземлением на каменистый пятачок мыса.

«Она заставляет меня прочувствовать свое новое тело до последнего выхлопа».

Он хотел попросить у девчонки зеркало, но сообразил просто закрыть глаза и увидел себя со стороны, и, потешившись этой новой своей способности, он уставился на себя: нет, радикального внешнего омоложения пока не случилось…

Эвелина всегда спала не раздеваясь в джинсах, в футболке, иногда не снимала и кроссовки. Но все на ней было чистенькое и выглаженное и на кровати и простыне она не оставляла и намеков на грязь. Она никогда не ходила в туалет, не потела, не мыла голову и вообще не мылась, и не пользовалась косметикой. Чериников поначалу даже принюхивался к ней, как бы невзначай прикасался или тюкался ей в плечо и в шею и в волосы и всегда поражался свежестью ее кожи и изысканному амбре.

Все что она ела и пила чуть чуть подзаряжала ее аккумулятор.

Где твоя батарейка?