Человек из тоннеля

- Чтобы сбросить вниз. Этой стороной Холм к городской товарной станции обращен, прямого сообщения оттуда с верхней площадки нет, почти вкруговую через центр города надо добираться. Так что когда бы мертвое тело обнаружили там внизу, могли б и не догадаться, что оно сброшено отсюда.

- Почему же, в таком случае, преступники не сбросили его?

- Видно, кто-то помешал им.

Валентин задумался. То, о чем поведал сейчас Кузишин, было известно ему. Тем не менее беседа с автоинспектором дала пищу для новых размышлений, которые нахлынули как-то разом, еще не выстраиваясь в строгий ряд, но уже беспокоя какой-то неясной догадкой.

- Иван Семенович, какие части тела потерпевшего были испачканы землей?

- Весь он был испачкан. Не так чтобы очень, но весь.

- У вас не создалось впечатление, что он скатился по уклону?

- Была такая мысль, и я высказал ее капитану Мандзюку. Но потерпевший мог скатиться только по обочине, а она - смотрите - сплошь травой покрыта.

Валентин бросил взгляд вверх по уклону. Действительно, вся обочина покрыта высокой густой травой. Уклон начинался от старого дуба, чьи выступающие из земли узловатые корни напоминали щупальцы гигантского спрута. Дуб стоял в нескольких метрах от дороги, но его корни-щупальцы упирались в асфальт.

И вдруг словно что-то толкнуло Валентина. Не говоря ни слова, он направился к дубу, шагнул с асфальта на узловатые корни, сделал несколько шагов по направлению к обрыву и... замер. От его ног вниз по уклону, параллельно обрыву, шла неширокая глинистая прогалина, обрывающаяся на полпути к кособокой сосне. Валентин наклонился, коснулся рукой мокрой глины и едва не упал - подошвы туфель заскользили по корням.

- Осторожней, товарищ майор! - крикнул подоспевший Кузишин. - Там сразу обрыв.

- Прогалина, - словно оправдываясь, сказал Валентин и, как бы в доказательство своих слов, показал испачканную глиной ладонь.

- Да-а! - удивленно протянул Кузишин, разглядывая глину на руке майора. - Похожа на ту, которой потерпевший испачкался. Не заметили при осмотре эту прогалину - ни от сосны, ни с асфальта ее не видно. А оно, значит, вон как было. Одно только не пойму: почему они его по обочине скатили? Возможно, не разобрались в темноте и посчитали, что в овраг бросают?

- Или уронили впопыхах, - подхватил Валентин. - Ноша была не легкой, а корни скользили под ногами.

- И все-таки действовали продуманно, - несколько помедлив, сказал Кузишин.

- Продуманно, - согласился Валентин. - А чтобы обдумать все, надо определенное время. Таким временем здесь - на месте, преступники не располагали.

- Это вы верно заметили, - уважительно посмотрел на него Кузишин. Что же теперь получается?

Вопрос был риторическим, на него можно было либо не отвечать, либо отделаться неопределенным ответом - новый факт требовал осмысливания. Тем не менее Валентин решил ответить незамедлительно и не столько Кузишину, сколько самому себе.

- Надо думать, что потерпевший был ранен и раздет не здесь, а в другом месте. Сюда его привезли уже в бессознательном состоянии, считая мертвым, с целью избавиться от трупа и заодно замести следы.

- Считаете?

- Предполагаю, - осторожно начал Валентин, но тут же добавил решительнее, - а если вы со Швачко припомните все автомобили, которые тем вечером встречались вам по пути от улицы Богдана Хмельницкого до ресторана, то не исключено, что это предположение перерастет в уверенность.

- Сложно будет, больше месяца прошло, - озабоченно покачал головой Кузишин.

- И все-таки постарайтесь вспомнить. Заодно расспросите водителей, которые были тогда у ресторана, возможно, кто-то из них обратил внимание на машину, что ездила здесь без видимой надобности. При этом исходите из того, что преступник или его сообщник, находясь за рулем, нервничал, или, по меньшей мере, торопился - в машине была опасная поклажа, от которой следовало поскорее избавиться...

Давать советы легче всего. Месяц назад, перед уходом в отпуск, Валентин познакомился с этим делом. К тому времени оно уже успело вырасти до внушительного тома. Алексей Мандзюк и следователь Кандыба признались ему, что зашли в тупик. Отметив ряд упущений следственно-оперативной группы Шевченковского райотдела, Валентин дал несколько, как ему казалось тогда, дельных советов, на том успокоился.