Человек из зеркала

В больничной палате тихо, только слышно, как под потолком гудит неоновая лампа. Голованов говорить не хочет, делает вид, что ему плохо. И голову отворачивает. Глаза закрыты, губы поджаты.

– Голован, ты чего как невеста на выданье? – усмехнулся Круча. – Я тебе не жених, так что глазки свои от меня прятать не надо…

Голованов открыл глаза, повернул к нему лицо. Взгляд у него ледяной, тяжелый, но не было в нем той пронизывающей силы, которая заставила бы Кручу отвести взгляд. Что-то такое пытался изобразить Голованов, но ничего у него не получалось. Потому что нет у него твердой почвы под ногами и уверенность в себе в остром дефиците. Он понимает, что попал в безвыходное положение, отсюда и слабина.

– Супрунов говорит, что ты загипнотизировал его.

– Деньги его загипнотизировали, – презрительно скривил губы Голованов.

– Фальшивые деньги, – усмехнулся Круча.

– Ну, значит, я его загипнотизировал, если он повелся…

– Повелся. И даже укол пытался сделать. Еще бы чуть-чуть, и все. Что там за яд был?

– Какой яд?

– Который ты, Миша, Супрунову передал.

– Не было никакого яда. Я ему ампулу с витаминами передал.

– А-а, понятно, о здоровье дорогого Василия Георгиевича беспокоился! – саркастически усмехнулся Круча.

– Ну, конечно! – в тон ему отозвался задержанный.

– Как-никак он твой бывший бригадир, да?

– Ну, врать я не приучен. Да, было дело, работали мы с ним.

– Да нет, Миша, не с ним ты работал, а под ним. Работал, работал, кровь проливал, жизнью рисковал, а Чупраков тебя кинул. И тебя кинул, и всех остальных. Завод на общаковые деньги взял, а вам – шиш с маслом.

– Все-то ты знаешь, Волчара, – криво усмехнулся Голованов.

– Я смотрю, и меня ты знаешь.

– Да наслышан…

– А я о тебе, признаться, нет… По делу Зеленцова ты не проходил?

– По Зеленцову Курьян работал.

– А ты под Барином ходил, да?

– Что было, то быльем поросло.

– Быльем поросло и ядовитой плесенью. И эту плесень ты Чупракову попытался скормить. Только не надо говорить, что ты не собирался убить Чупрака. Зачем нам терять драгоценное время на бесполезные пререкания? Ясно же все.

– Ну да, хотел убить.

Задержанный отвернул голову, но глаза закрывать не стал.

– Зачем?

– А затем… Я десять лет отмотал, из зоны вышел – ни кола ни двора, зато у Чупракова все на мази. Я к нему подъехал, так и так, деньги на подъем нужны, работа, все дела. Так он меня и слушать не захотел. Типа, он мне ничего не должен, а на работу не взял, потому что ему люди с судимостью не нужны…

– Что, и киллеры не нужны?

– Кто киллер?! Я киллер?! – возмутился Голованов.

– А разве нет?

– Нет… Я мужика чисто из-за бабы убил…

– В подъезде, из пистолета с глушителем.

Круча уже знал подробности дела, в которое в свое время вляпался Голованов.

– Ну а что я, по-твоему, на всю ивановскую должен был шум поднимать?

– И ствол ты сбросил, как это делают киллеры.

– Так менты и должны были подумать, что это киллер сработал.

– А покойник ваш в конфликте был с твоим бригадиром. С Барином у него из-за денег непонимание возникло, так? Правильно Чупраков сделал, что не взял тебя к себе. Плохой из тебя киллер. Ствол ты сбросил, а на внутренней части кожуха пальчик твой остался. Снаружи ты ствол протер, а изнутри не догадался. Зато сейчас ты все предусмотрел: ни одного пальчика на кейсе не оставил. А вот лицо засветил… Хотя вычислили тебя по пальцам, которые ты на рекламной листовке оставил. Она у тебя из машины выпала. Хорошо у тебя голова работает, Миша, только одной половиной, вторая почему-то думать отказывается…

– Не надо меня гнобить, начальник! – скривился Голованов.

– Так, может, я помочь тебе хочу.

– Это как?

– Может, ты правда думал, что в ампуле витамин был, а не яд. Может, ты действительно хотел Чупракову со здоровьем помочь. Ты желал ему только самого хорошего, а кто-то подло на этом сыграл.

– Кто?

– А кто тебе передал ампулу?

– Никто, сам достал.

– И что там, в ампуле?

– Витамин «В».

– Я слышал, Курьянов не так давно откинулся, поднялся очень хорошо, да?

– Курьян?! Ну, слышал я про него, да.

– Как не слышать, если ты на него работаешь.

– Я на него работаю? Нет, не работаю я на него.

– Миша, ты что, не понимаешь? Мы же сейчас землю рыть начнем. И на Курьяна выйдем, и на его фабрику.

– На какую фабрику?

– А которая деньги фальшивые печатает. Откуда у тебя фальшивые деньги на десять миллионов рублей?

– Да у азеров по случаю взяли.

– И кто тебе поверит? Я не поверю. И никто тебе не поверит. Фальшивые деньги – это удар по государственной безопасности, поэтому с тобой, Миша, плотно будут работать, пока станок не найдем, никто с тебя не слезет. И Курьяна под одну с тобой гребенку заметут, и всех, с кем он имеет дело. А Курьян с ворами дела имеет, сам на корону метит или нет?

Не хотел Сафрон раскрывать, чем занимается Курьянов, но у Степана Кручи свои каналы, и по ним он кое-что узнал об этом человеке. Действительно, Курьян хорошо поднялся, за целым районом в Подмосковье смотрит. По криминальным меркам он достаточно большой человек, чтобы поднять руку на Чупракова. Так что правильно подсказал Сафрон направление ветра.