Человек из зеркала

Но в глазах беззвучными проблесками прокрутилась тревожная сирена. Не хочет он с мафией связываться, не нужны ему проблемы. И это не малодушие. Хотя, если он откажется от нее, она его не простит. Если он испугается Чупракова, он опустится на один уровень с Ромой, о котором она уже давно думает с полнейшим равнодушием как о не стоящем или даже не существовавшем эпизоде своей жизни.

– Лучше ножом по горлу, чем серпом по вымени…

– Вася может и ножом, – сказала она, ничуть не сомневаясь в этом.

– Ты знаешь, я тебе почему-то верю, – поежился Серж.

– Ладно, поеду я.

Она поднялась, неторопливо оделась. Фигура у нее хорошая, животик если не рельефный, то близко к тому, грудь торчком – чего ей стесняться человека, под которым она совсем недавно билась в агонии телесного восторга?

– Ты уходишь? – вибрирующим от душевного напряжения голосом спросил он.

И вдруг резко вскочил с кровати, ловким эффектным движением обмотав бедра сорванной с нее простыней.

– Мне уже пора.

– Закончен бал, погасли свечи?

Серж смотрел на нее зло, но это чувство призвано было скрыть слезоточивую горечь.

– Пришла зима, замерзли помидоры, – развела она руками.

– Найдешь себе новую теплицу?

– Это ты о чем? – недовольно повела бровью Диана.

– О теплице с помидорами.

– Да пошел ты!

Она готова была расплакаться. Оттого, что уходила из этого полюбившегося ей дома. Оттого, что расставалась с парнем, которого вдруг полюбила.

– Постой! – Он схватил ее за руку, привлек к себе.

Диана должна была растаять в его объятиях, но этого не случилось.

– Пусти!

Хотя и сопротивлялась она не очень рьяно.

– Не пущу! Ты моя заложница! Я украл тебя у мужа!

– Он тебя найдет!

– Думаешь, я его боюсь?

Она перестала трепыхаться в его объятиях, прогнув спину, внимательно посмотрела ему в глаза.

– Не боишься?

– Боюсь. Но тебя потерять боюсь еще сильней.

– Ты врешь!

Не верила она ему, но очень хотела верить.

– Ты знаешь, что такое затмение? Это когда ум за разум заходит. Это когда солнце за луну заходит. У меня ум за разум зашел. И твое солнце должно за мою луну зайти. Чтобы ты не светила своему мужу! Чтобы ты светила только мне! Чтобы я ослеп от твоего сияния! Да я и так уже ослеп.

Возможно, эти слова шли от души, но они отдавали пафосом, как тихая река – запахом тины.

– Давай так, сейчас ты меня отпустишь, а завтра я отправлю тебе эсэмэску. Если ты мне ответишь, я к тебе приеду. Сюда. Если нет, то больше ты меня не увидишь.

– У меня завтра рабочий день, – задумался Серж.

– А у меня послезавтра возвращается муж. И Вика может выйти.

– Вика?

– Да, мой телохранитель. Она женщина, но она меня не поймет.

– Хорошо, давай завтра.

– Если ты скажешь «нет», я в петлю не полезу, – грустно и без издевки сказала Диана.

Она еще не вышла из квартиры, но уже уверила себя в том, что это их последняя с ним встреча. И всю дорогу к дому она ехала как будто в забытьи. Внутри все клокотало от сильных чувств и переживаний, руки подрагивали на руле.

Дома она первым делом приняла горячую ванную с морской солью, затем плавала в бассейне до самого ужина. Это помогло ей успокоиться.

– Диана Павловна, с вами все в порядке? – после ужина спросила вдруг Алла.

– А что со мной? – скрыв тревогу, с показным удивлением посмотрела на нее Диана.

– Ну, не знаю. Мне кажется, вы чем-то взволнованы. Странная какая-то вы из города приехали, сами не в себе.

Диану подмывало послать ее куда подальше, но нервный всплеск с ее стороны лишь укрепит горничную в своем подозрении. А она с Валерьяном живет, который может накапать Чупракову. «Валерий Георгиевич, мне кажется, что у вашей супруги роман на стороне. Я, конечно, не могу в это поверить…» Мажордом еще тот жук.

– Не в себе?.. Да, не в себе! – вскинув указательный палец, с осененным видом сказала Диана. – Алла, ты точно подметила, что я не в себе! Вернее, не в своем платье… Пятьдесят четыре тысячи отдала, а оно мне, кажется, не подходит… Через пять минут зайдешь, посмотришь!

Одним выстрелом Диана убила двух зайцев. И перед зеркалом в новом платье покрасовалась, и Аллу сбила с толку. Платье понравилось ей, но ведь это не значит, что Диана с ней согласна. Пусть горничная думает, что ее расстроила неудачная покупка.

И все-таки на следующий день по пути в город она свернула с дороги, что вела от дома к шоссе, остановилась и убедилась, что никто ее не преследует. И только тогда с замиранием сердца отправила Сержу эсэмэску. Он ответил, и она помчалась к нему как на крыльях, забыв, что еще плохо управляется с машиной. Но сам Купидон благоволил ей, отстреливая из своего лука препятствия на дороге. Он же и швырнул ее в объятия Сержа, который распахнул их без страха и упрека…

Завтра должен был возвратиться Василий, но в тот волнующий момент она не хотела об этом думать.

Глава двадцать девятая