Читаем Человек как философская проблема полностью

Все эти исходные позиции в философском осмыслении человека, однажды появившись, никуда не исчезли. Однако их простое перечисление, в сущности, даже нельзя назвать классификацией, поскольку тут нет единого основания, позволяющего увидеть и оценить многообразие современных концепций человека, которых при желании можно насчитать десятки и даже сотни. На наш взгляд, единственным надежным основанием классификации антропологических концепций может быть только единство тождества бытия человека и различий в формах его существования[2], позволяющем обозначить не только различные подходы, но и их систематическое единство.

Правда, сразу возникает вопрос: до какой степени целесообразно группировать практически бесконечное количество форм существования в бытии человека? Ведь даже чисто психологически наши возможности различения довольно ограничены. Не зря психологи говорят, что самое оптимальное (после единицы, двоицы, троицы и четверицы) – это число 7, которое задается физиологически: по данным эргономики, именно такое число признаков в среднем способен одновременно отслеживать человеческий мозг (семь цветов радуги, семь нот + пять полутонов). Крайний же предел выражает цифра 7 + 5 = 12, или дюжина.

Впрочем, дело не только в психологических возможностях различения. Есть в этом как субъективная, так и объективная логика. Согласно платоновскому принципу иного – этого «пятого рода бытия», или «своего иного», в формулировке Гегеля, – в едином бытии человека (символ – круг) уже с самого начала изначально удваивается число основных форм существования: материальное – идеальное; объективное – субъективное. В итоге человек изначально пребывает одновременно в четырех «ипостасях»: 1) «как вещь среди вещей»; 2) как индивид; 3) как субъект социальных (не вещественных, или идеальных) отношений, наконец, 4) как личность, которой присуще своё относительно автономное идеально – духовное бытие (см. рис. 1).


Рис. 1


Кроме того, каждая из этих четырех основных форм определенного бытия человека тройственна, что вполне соответствует и классификации категорий чистого рассудка у Канта[3], а также диалектической триаде Фихте – Гегеля (тезис – антитезис – синтез).

Отталкиваясь от этого уже не только психологического, но и логического принципа, мы можем поделить «круг бытия» человека с пересекающимися в центре перпендикулярными осями, символизирующими отношения природно – духовного (вертикаль) и субъектно – объектного (горизонталь), на двенадцать сегментов. Если пронумеровать их, то получится нечто вроде циферблата часов (см. рис. 2).


Рис. 2


Здесь каждый из 12 сегментов круга символизирует не только определенную форму существования человека, но и определенный подход (исходную точку зрения) в философском осмыслении его природы и сущности.

1. Аксиологический подход – это изучение человека как воплощение, или носителя общественно значимых нравственных, религиозных и эстетических идеалов и ценностей.

2. Историко – культурологический, или цивилизационный, – исследование человека одновременно как творца и продукта своей эпохи, цивилизации и культуры.

3. Социологический – изучение его места и роли в системе общественных (экономических, политических, правовых, социальных и др.) отношений.

4. Структурно – функциональный – осмысление человека с точки зрения осуществляемых им социальных функций (социально значимой деятельности).

5. «Механистический», или бихевиористский, подход сводится к характеристике поведения человека в системе «среда обитания – реакция человека».

6. Натуралистический – это исследование жизни человека, обусловленных его телесными как общими, так и индивидуальными физиологическими потребностями, и возможностями.

7. «Виталистический» подход предполагает изучение жизни конкретного человека с точки зрения реализации им своего жизненного потенциала, прирожденных способностей и приобретенных умений.

8. Волюнтаристский, в т. ч. прагматический, – это характеристика человека с точки зрения его амбиций и волевых качеств, необходимых для реализации им своих притязаний.

9. Феноменологический подход исследует главным образом роль разума в самосозидании человека и продуцировании им разного рода смыслов и значимостей.

10. Экзистенциалистский (персоналистский) – ориентирован на саморефлексию человека своей единичности (неповторимости) в индивидуальном существовании.

11. Этико – правовой, или праксиологический, – это исследование человека как творца и носителя морально – нравственных и правовых принципов своей жизни.

12. Теологический подход (теистический спиритуализм) заключается в характеристике человека с точки зрения его религиозной веры и стремления к личной сопричастности Абсолюту, обусловленных присущим человеку духом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Биосфера и Ноосфера
Биосфера и Ноосфера

__________________Составители Н. А. Костяшкин, Е. М. ГончароваСерийное оформление А. М. ДраговойВернадский В.И.Биосфера и ноосфера / Предисловие Р. К. Баландина. — М.: Айрис-пресс, 2004. — 576 с. — (Библиотека истории и культуры).В книгу включены наиболее значимые и актуальные произведения выдающегося отечественного естествоиспытателя и мыслителя В. И. Вернадского, посвященные вопросам строения биосферы и ее постепенной трансформации в сферу разума — ноосферу.Трактат "Научная мысль как планетное явление" посвящен истории развития естествознания с древнейших времен до середины XX в. В заключительный раздел книги включены редко публикуемые публицистические статьи ученого.Книга представит интерес для студентов, преподавателей естественнонаучных дисциплин и всех интересующихся вопросами биологии, экологии, философии и истории науки.© Составление, примечания, указатель, оформление, Айрис-пресс, 2004__________________

Владимир Иванович Вернадский

Геология и география / Экология / Биофизика / Биохимия / Учебная и научная литература
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука