Человек. Капитал. Панвитал. (К основам теоретической экономики)

Таким образом, сам процесс развития капиталистического предприятия в рамках капиталистического способа производства рано или поздно неизбежно ставит его перед настоятельной необходимостью реорганизации в нечто качественно новое. А таким новым, как это следует из самой логики рассматриваемого процесса, является именно коллективное предприятие – предприятие коллективного пролетарского товарного производства.

И в развитых капиталистических странах этот процесс уже происходит. (Новое не придумывается посредством головы. Оно появляется в реальной действительности и переносится в область общественного сознания посредством головы.) Капиталистические собственники-акционеры продают свои акции, „дивидендность“ которых падает до критического уровня, трудовым коллективам самих этих предприятий (больше-то ведь некому – свои собратья-капиталисты ничуть не глупее и вовсе не спешат приобретать „сбрасываемые“ акции; перед коллективом же дилемма другая – либо согласиться на локаут и пополнить число безработных, либо, взяв кредит, выкупить предприятие). А те, не в силах (пока еще!) порвать с господствующими в обществе буржуазными представлениями и идеологическими ценностями (и преодолеть собственную глупость), превращают их в нечто переходное – коллективно-акционерные предприятия („акционерные общества закрытого типа“). Недостаточный (для капиталиста) размер их дивидендов препятствует немедленному расслоению работников на работников и собственников с обратным превращением их в капиталистические акционерные предприятия и в то же время обеспечивает их достаточную конкурентоспособность. Но можно не сомневаться – рано или поздно процесс дальнейшего экономического развития наряду с адекватным осознанием этого развития вынудит их к отказу от становящейся все более символичной акционерности и связанной с ней „лоскутной“ долевой собственности. Расслоение произойдет и здесь, однако в противоположность расслоению средневековому в роли собственников будут выступать не отдельные предприниматели (разбогатевшие на результатах ограбления заокеанских колоний еврейские по преимуществу купцы) или их объединения, а экономические субъекты различной социальной природы – от „классических“ капиталистических и до коллективных.

А это будет означать формирование экономической основы посткапиталистической общественно-экономической формации – панвитализма (кто сможет, пусть предложит более удачное название; в конце концов дело не в названии, главное – чтобы оно было адекватным, то есть соответствующим господствующему способу производства).

Как видим, новый способ производства и соответствующий общественный строй и при капитализме, подобно тому как сам капитализм вырос внутри породившего его феодального общества, тоже вырастает в недрах капиталистического способа производства и капиталистического общественного строя – „разрыву“ непрерывности общественного развития на стадии перехода капитализма в следующую общественно-экономическую формацию с обязательным периодом насилия, вытекающего из марксистского понимания общественного развития, в действительности места нет. То есть насилие может быть, но не является обязательным.

Однако деградировавшее советское руководство во главе с М. С. Горбачевым прошло мимо этой возможности – „зашоренное“ рамками мелкочиновничьей идеологии, оно не смогло возвыситься над своей сущностью „нижних чинов в генеральских сапогах“ и найти решение в интересах всего класса наемных работников, да и не было в нем заинтересовано – личная и клановая корысть – „фурии частного интереса“ (см. соответствующую цитату в Предисловии к исходной монографии…) вкупе с аморальностью, алчностью и элементарной глупостью – сыграли свою роль.

Таким образом, выясняется несостоятельность коммунистической идеологии не только в смысле понимания основополагающих моментов экономики вообще и производства в частности, но и по части прогнозирования общего направления дальнейшего социально-экономического развития общества – в действительности общество развивается вовсе не в том направлении, которое имели в виду ее творцы и адепты от Т. Мора и К. Маркса и до последних ее приверженцев типа А. Зюганова, П. Симоненко или Н. Витренко51.

Однако выяснение этого вовсе не означает состоятельности той „идеологии“ разворовывания, растаскивания и разграбления, которая пришла ей на смену и которую принялись реализовывать люди, не сумевшие продолжить (как и почему – это уже не о них) реализацию идейного наследия предшественников. (Впрочем, чего можно было ожидать от своры проходимцев?!..)

Теперь встает вопрос: а как же осуществить переход к коллективному производству?

Через социальный взрыв, ошибочно именуемый революцией? Но ведь опыт показывает, что в результате такого взрыва переустройство общества по верхнему интеллектуальному уровню маловероятно, как правило такое переустройство идет по его нижнему (собственно, по этому пути пошли Российская империя в 1917 г., Россия и все „осколки“ СССР в 1992 г., да и Украина в 2014 г).