Человек. Книга. История. Московская печать XVII века

Новое положение в издательской и информационной деятельности вызвало к жизни, с одной стороны, плюрализм профессиональных научных мнений, с другой — лженаучные и просто бредовые концепции, сфабрикованные источники, пересмотр оценок всего и вся — от древнего язычества до Великой Отечественной войны. В отличие от полуголодной науки, эти книги имели финансовую поддержку, дорогостоящий пиар, стотысячные тиражи. Достаточно вспомнить ставшую нарицательной деятельность А. Т. Фоменко и иже с ним, которая из первоначально неграмотной попытки «физиков» стать «лириками» в последнем десятилетии превратилась в крупное финансовое предприятие, сознательно стремящееся подорвать влияние научных исторических дисциплин, подменив их модным сегодня сенсационным словоблудием.

В начале XXI в., как всегда в развитии исторической науки, каждый шаг вперед обусловлен необходимостью систематического пересмотра, коррекции или подтверждения прежних идей, положений и выводов; связан с введением в науку новых источников или переосмыслением уже известных, с использованием новых методик, более глубоким всесторонним изучением известных памятников. Это особенно важно для истории далекого прошлого, спекуляции по поводу оценки которого, как правило, требуют ответа на современном уровне научных исследований. Отсюда существенно возросшее значение источниковедения в самом широком его понимании.

Это положение прежде всего касается археографии как сложившейся и апробированной системы выявления, изучения, адекватного научного описания каждого (и любого) письменного памятника. Она объединяет современные достижения многих дисциплин, с помощью которых анализируются носитель текста, материалы и способы нанесения текста, особенности почерков или шрифтов и многое другое, что позволяет определять время и место памятника в культуре его эпохи, общие и индивидуальные черты, историческую судьбу.

Археограф опирается на достижения филигранологии, палеографии, текстологии, кодикологии, должен детально знать «историю в лицах», стили и школы орнаментики, миниатюры и гравюры, технологию переплета, историю русской литературы и многое другое. Научное описание памятника — это выводы из его всестороннего комплексного анализа; именно такое археографическое исследование необходимо при работе с любыми подлинниками — от списка Хронографа до писем времен Великой Отечественной войны.

Исследователь не в состоянии объехать сотни российских и мировых хранилищ, в фондах которых могут находиться интересующие его источники, самостоятельно изучить каждый их список или экземпляр издания. Отсюда столь важное значение современных археографических исследований и публикаций, которые вводят в научный оборот тысячи новых памятников, позволяя исследователям значительно расширить их источниковую базу, более глубоко и точно ее проанализировать.

Попытки свести задачи археографии и ее формы исключительно к эдиционным представляются достаточно странными, если вспомнить, что издаются тексты, возможно, только доли процента изучаемых памятников. Отсюда же вытекает высокая оценка археографии самым признанным авторитетом XX в. в области изучения русской культуры — Д. С. Лихачевым, который писал, что именно «археографией начинаются все науки, изучающие русскую культуру… и именно археография сохраняет будущим поколениям самое ценное в любой культуре, а в русской — особенно, — книги, рукописи, Слово»[629]. Он же отмечал, что история и филология опираются на достижения археографии, которые всегда должны предшествовать иным гуманитарным исследованиям.

Различные формы археографии — полевую, описательную (часто встречается термин «камеральная») и эдиционную — постоянно использовал в своей разносторонней деятельности «отец русской археографии» академик П.М. Строев, который называл ученых (и себя самого), работающих в хранилищах и библиотеках разных губерний России, археографами «путешествующими». Он считал необходимым провести поиски новых памятников во всех регионах страны, что, с его точки зрения, только и могло обеспечить превращение «отечественной Клио из жалкого бедняка в обладательницу несметных сокровищ»[630].