Человек, которого нет (СИ)

Я не знал иностранных языков, я ничего не знал о прошлой жизни, я даже не знал, кто я. Я даже думал, что я - это она же и есть, только другой стороной. Я и сейчас могу так думать, если выну из сознания и спрячу подальше некоторые факты. Впрочем, эти факты фактами считать неприлично, стыдно, несерьезно и нельзя. Поэтому я даже робею называть их фактами. Тем легче их вынуть из сознания и спрятать подальше. И тогда вырисовывается ясная картина, очень реалистичная, очень крепкая, жила-была девочка, оказалась мальчиком. Травма, защита, все как у людей, по науке.

Только внутри меня чего-то не хватает тогда. Кажется, не хватает смысла. Или меня самого. То, что получается в результате этой легкой косметической операции по превращению меня в нее, это не я и не она, это зомби. Потому что вместе с фактами вынут смысл. Я это неоднократно проделывал, проверяя себя на прочность, на реальность. Каждый раз одно и то же: несчастное создание ходит по кругу, не в состоянии сделать что-то еще. И так, пока я не потеряю терпение и, махнув рукой, не скажу: я - есть, я - настоящий. И продолжается жизнь.

Неокончательный диагноз: Доброе утро, душа моя

Вот этот человек.

Посмотрите на него, он только что проснулся - в доме, который кажется до последней складки занавески, до мельчайшего пятнышка на обоях, до самого темного угла и до самой скрытой в темном углу щели между половицами - знакомым. Возле подушки у него лежит книга, лицом в которую он вчера уснул, у кровати ожидают шлепанцы, на нем самом - футболка и трусы в цветочек и с тоненьким бантиком спереди.

Он еще не знает, что проснулся - он. То, что осталось в этом теле, помнит себя женщиной, живущей в этом доме последние пару лет. Он о себе не помнит ничего. Он долго лежит в постели, не понимая, что не так. Он не чувствует себя ни женщиной, ни мужчиной, он вообще никем себя не чувствует, только чувствует, что он есть, а так - пусто.

Потом, когда-нибудь, он попытается рассказать обо всем, что с ним случилось, и ему будет трудно. А мы будем наблюдать за его попытками и, может быть, сопереживать ему, а, возможно, наоборот - морщиться и стесняться его неловкости, стыдиться его глупости, как это бывает, когда смотришь комедию положений и не знаешь, куда деваться от стыда. Может быть, мы будем плеваться и ворчать: ну точно, герой - полный псих, и зачем я взялся читать эту белиберду? Кто автор? Что он себе позволяет? Что у него в голове творится?

Но это все потом. А сейчас посмотрите на него. Он только что проснулся и не знает, что его ждет.

Записки сумасшедшего: Не кино

Мне было бы спокойнее, если бы мое появление в этом теле сопровождалось экстраординарными (то есть выбивающимися из привычного порядка вещей) событиями. Если бы я, заглянув спросонок в зеркало, отшатнулся от него с криком, как показывают в фантастических фильмах.

Но нет, все было буднично и обыденно, я проснулся, кое-как умылся - зеркала возле умывальника в той квартире не было, потому что не было и самого умывальника, была ванна, установленная прямо в кухне. Вот в той же самой кухне, в которой я пил чай по утрам уже около двух лет, сидя на самой обыкновенной табуретке, я в то утро и заметил, что со мной что-то неладно.

Я налил в кружку заварки, долил доверху кипятком, вернул чайник на плиту и сел на табуретку. Тут-то все и началось.

Хотя, конечно, все началось гораздо раньше, но я к этому еще вернусь.

А в то утро я просто чувствовал себя как-то необычно, как будто мне странно непонятно отчего. Все было как всегда, по крайней мере - как вчера. Рядом с моей подушкой лежала книга, раскрытая на середине, и я помнил, на чем остановился. На столе стояла знакомая кружка с чаем, я сидел на табуретке... мне было неудобно. Табуретка была та же, что и вчера, я сел так же, как сидел вчера - ну, примерно так же. У нас ведь есть тот самый удобный способ для того, чтобы делать что-то, что мы делаем ежедневно и даже по несколько раз в день. Мы не замечаем эти способы, наши базальные ядра (такие штуки в мозгу, которые управляют привычными движениями) сами об этом позаботятся, предоставив префронтальной коре заниматься более творческой работой. Что-то случилось с моими базальными ядрами в тот день. Они промахнулись. Мне было неудобно сидеть на моем обычном месте.

От этого неудобства я проснулся чуть более, чем был пробужден до того, и почувствовал, что я не только не знаю, как мне сесть (мне так и не удалось нащупать эту привычную позу, пришлось изобретать ее заново). Я обнаружил, что я не знаю еще и того, кто я.