Человек, которому всегда везло (СИ)

  На войне как на войне, только егеря приступили к сбору трофеев, как тут же, как из-под земли выросли 'конкуренты' и незамедлительно предложили поделится. Казачий офицер без обиняков потребовал отдать им половину 'добычи', мотивируя претензию, тем, что это они французских кирасир завели сюда и якобы 'заманили в ловушку'. Полковой командир 13-го егерского не стал спорить с наглецом, лишь указал ему на пыль вдали - там твои трофеи и пленные голубчик, а это наши, мы за них заплатили кровью. Однако 'донилыч' оказался весьма настойчивым в своих требованиях и стал усиленно намекать, что если ему ничего не выделят из "хабара", то он будет вынужден сообщить в донесении 'наверх' об имевшем место факте бегства всего 13-го полка с поля боя. Закончились препирательства тем, что вымогателя просто послали подальше в эротическое путешествие, причем совершенно некультурно.

  -Ить экий жадный казачок до чужого добра попалси? Откуда каков взялси тока? -пехота кавалерию "по традиции" не любит, а уж иррегуляров и подавно, поэтому "народ" однозначно поддержал своего отца-командира.

  -Да не казак это поди, видно морда жидовская, или мож из хохлов в охфицеры вылез? -так нижние чины расценили происходящее. -Настоящи казаки отнять чужо добро могут завсегда, а эдак выцыганивать, да не в жисть не будут!

  Пока солдаты ползали по лугу, собирали различное барахло, неожиданно появились и пленные, а ведь казалось вроде, что перестреляли всех до единого. К полковнику под знамя привели 14 поднятых в поле французов, в том числе двух лейтенантов и одного сублейтенанта. У офицеров, как выяснилось позднее, кирасы были собственные и 'настоящие', выделанные из хорошей стали... Офицерские доспехи, в отличие от солдатских казенных, воздействие обычной круглой пули на дистанции в сто-сто пятьдесят шагов выдерживали благополучно - только вмятины остались на металле, чего нельзя было сказать об их владельцах. Последние получили множественные тяжелые ушибы внутренних органов и переломы ребер, и одним словом, надолго вышли из строя. Командиру кирасирского полка повезло намного меньше, чем обер-офицерам, его случайно заметил Александр. К великому сожалению, Сашка пока так и не научился до сих пор выделять в пестрой массе вражеского строя "начальствующих лиц", в итоге постоянно расходовал в каждом бою драгоценные заряды на трубачей, барабанщиков, знаменосцев и еще каких-то нижних чинов, выделяющихся обмундированием и экипировкой из общей массы. Но в этот раз получилось как по маслу, и французский полковник поймал грудью пулю из нарезного оружия, как раз ту, что по злой иронии судьбы названа в честь одного его соотечественника. От нее броня кирасы француза не спасла, он погиб на истоптанном копытами лошадей поле перед поймой еще в самом начале перестрелки, когда пытался выручить попавший в ловушку первый эскадрон своего полка. Сказалось ли это обстоятельство на ходе сражения или нет - бог весть. С момента принятия решения об отступлении к реке, бой шел как на "автомате" и влияние командования на его дальнейший ход было минимальным. По крайней мере, так показалось Александру.