Человек, которому всегда везло (СИ)

  Опознали они тогда пропавшего солдата с большим трудом, исключительно по порядковому номеру оружия, вот они пять выжженных на прикладе немного неровных черных цифр, где две первые обозначают номер полка, третья - номер батальона, а остальные... Он же сам их и наносил в свое время на всех ружьях, и это конкретное записано в ведомости за Цыганом. Рядом суетились его сослуживцы, торопясь собрать многочисленное барахло, у одного из солдат Александр взял попону, надо хоть прикрыть лицо, или точнее то, что осталось вместо него после удара тяжелым копытом у погибшего товарища.

  -Был Цыган и нет его теперь... Все Гриша, пошли докладывать ротному, дальше разыскивать не будем, это точно он. -подвел итог печальных поисков унтер-офицер, и с трудом выдернув из окоченевших пальцев покойника шейку приклада, забрал оружие. Затем он поплелся вслед за остальными по направлению к развернутому полковому знамени, унося с собой старое ружье под номером 1312082, его помощник последовал за ним. В свое время Александр предложил было заготовить на такой печальный случай для всех нижних чинов специальные медальоны или металлические бирки с номерами, как принято в ХХ веке, но на него посмотрели как на последнего идиота... местная специфика, ничего не поделаешь, никто не хочет думать о возможной гибели заранее.

  Остаток дня пролетел как в тумане, неглубокая братская могила в тени прибрежных ив, свежеструганный крестик - много таких изделий в 1807-ом году придется изготовить полковым плотникам из разного подручного материала, полковник что-то говорит... затем священник... Так обычно прощаются с погибщими товарищами. Сашка почти ничего не запомнил, точно не с ним все это происходило, а с кем-то другим. "Очнулся" он позднее - в правой руке "казенная" луженая чарка, на дне ее тонкий слой мутной, опять же "казенной", сивухи выданной на "помин души"... Только и подумал, что стоит ли допивать эту дрянь, а горнист уже надрывается - "вперед", сигнал к построению, так он и выплеснул "остатки сладки" под осуждающие взгляды сослуживцев. Пришлось вернуться к своим обязанностям унтер-офицера, собрать "своих" нижних чинов, поставить в строй. На войне различным церемониям вроде похорон много времени не уделяют, не до этого. Может быть так и надо иначе уж совсем тягостно на душе будет, а так за делами вроде бы потерь и не замечаешь.

  До места нового бивака они добрались уже ночью, высланный ранее вперед обоз кое-как обустроил лагерь и на том спасибо, сил ни у кого копаться в земле уже не осталось. Наспех выставили караул из тех же фурлейтов-обозников, и тут же почти все и повалились на землю. Попадали егеря кто куда и забылись коротким "походным" сном, накопившаяся за день усталость свое взяла...

  Утро следующего дня выдалось на удивление спокойным - редкое явление, но как ни странно, иногда бывает даже в такой ненормальной обстановке. Нижним чинам, всем кто не был задействован в различных работах по лагерю дали время до обеда отдохнуть и привести себя в порядок. Александра правда привлекли как всегда к очередной проверке оружия, но через час отпустили и его. Обычно он всегда находил себе занятие в таких случаях, не может он "просто отдыхать", как другие, а тут словно апатия одолела что-ли... Сидел он так в тени под кустом, да разглядывал клеймо на своей винтовке, пытаясь понять, что означают эти замысловатые закорючки - гимнастика для ума, больше ничего делать не хотелось. Стоп, кто это в гости пожаловал и явно на разговор напрашивается, никак то вчерашний рекрут? У них в полку всех "новеньких", кто прослужил менее года так называли, далее уже говорили "егерь" или "нижний чин" такой-то. Правда, в чем состоит отличие тех от других никто понять не мог - права о обязанности у всех одинаковые, но видимо традиция, каких в российской императорской армии не счесть.

  Нехорошо вчера все же вышло, абсолютно не по местным "понятиям". Получилось, что обидел Сашка "чужого" солдата, тот даже и не из первой роты и соответственно "право на расправу" на него имеют другие унтер-офицеры. Местные порядки и разного рода "обычаи" не всегда совпадают с положениями зафиксированными в уставе и с этим приходится постоянно считатся. Да и по человечески как-то неудобно, Александр даже было подумывал пойти и извинится за "морду", но было не до того - искали тело погибшего сослуживца, проверяли оружие и еще там чего-то было, да и не приняты здесь такие "телячьи нежности" - надо поддерживать престиж.