Человек, которому всегда везло (СИ)

  Пока же дело в "нашем варианте" истории остояло так: 25 июня 1808 г. было дано высочайше повеление, что, 'Всем нижним строевым чинам егерских полков иметь ружье с трехгранными штыками, а штуцеров и кортиков не употреблять'. Но, это распоряжение несколько запоздало и лишь узаконило фактическое состояние, нарезное оружие стали изымать из частей по разным причинам еще раньше, процесс начался во времена правления Павла Первого. Ситуация коренным образом изменится лишь после проигранной российской империей Восточной или Крымской войны, когда пехота в ряде случаев просто не могла подойти "на штык" к противнику.

  Необходимость - мать изобретения, не было бы нужды лишить противника управления и ошеломить в первые же минуты столкновения, так никто бы и не почесался. Ранее такой 'старый-новый' прием однажды уже сработал, и штабс-капитан Денисов решил прибегнуть к нему снова.

  Медленно, очень неторопливо черепахой ползет по разбитой дороге французская колонна, радуя глаз стороннего наблюдателя карнавальной пестротой мундиров, блеском штыков и металлических деталей амуниции в лучах утреннего солнца. Скоро им предстоит пройти через протяженный лесной массив, другого удобного пути поблизости нет, по крайней мере для пехоты, артиллерии и обозов. Легкие, точно ветер, уланы несутся вскачь по полям и лугам, преследуя неуловимые казачьи разъезды, а вот линейные части вынуждены обычно двигаться по наезженным и нахоженным дорогам.

  Не в силах выставить для прикрытия отступающей армии нормальный арьергард, генерал Багратион, дабы сдержать продвижение противника, был вынужден прибегнуть к древней как мир военной хитрости, именуемой в житейском обиходе простым и емким словом - 'засада'. Как только голова вражеской колонны войдет в лес, так ее должны отсечь, словно ножом гильотины и немедленно уничтожить. Под сенью прусских дубов в десяти верстах от города Велау, авангард французов давно ожидают два наименее пострадавших в последнем неудачном сражении под Фридландом егерских полка - 13-й и 9-й. Правда, грозно эти силы выглядят только на бумаге, в реальности здесь собрались всего три полноценных батальона. Вражескую кавалерию вызвались отвлечь на себя казаки, у них этот трюк уже давно отработан, можно сказать еще со времен незапамятных.

  Дивизионный генерал, столь неосмотрительно вылезший вместе со всем своими адъютантами и штабом вперед, еще не подозревает, что жить ему осталось всего лишь пять минут и сорок семь секунд, отсчет времени уже запущен. С точки зрения военачальника начала 19-го века в таком поведении нет ничего необычного, тогда было принято на войне 'презирать опасность' в любых ее проявлениях. Так, во время осады Сарагосы маршал Ланн постоянно находился под ураганным огнем неприятеля, неоднократно лично руководил отчаянными атаками. 31 января 1809 года он со своим штабом отправился осмотреть осадные работы. Окончив свой визит, Ланн намеренно вернулся обратно не по безопасной траншее, а по открытой местности на расстоянии половины ружейного выстрела от врага. Но маршал не ограничился этим: он поднялся на небольшое возвышение поблизости от испанских позиций, чтобы еще лучше разглядеть неприятельские укрепления. Тотчас же вражеские стрелки принялись осыпать маршала и его свиту градом пуль, но не нашлось у горячих испанских мачо своего хладнокровного 'умельца' с хорошей винтовкой. В течение нескольких минут один из его офицеров был ранен, у некоторых пули пробили шляпы или зацепили униформу. Большая часть свиты Ланна предпочла спуститься в окоп, сам же маршал продолжал диктовать распоряжения оставшемуся с ним офицеру, так же спокойно, как если бы он находился в тиши своего рабочего кабинета. Лишь закончив это занятие, он, не торопясь, спустился к штабу в траншею. В ХХ веке такое поведение однозначно проходило бы по разделу "идиотизм", и храброго маршала немедленно бы "снял" снайпер, но пока это - общепринятая норма, а не исключение.

  Вот он - француз средних лет в краповом, богато расшитом золотыми позументами мундире неуставного образца. Он еще не маршал, но тоже старается изо всех сил поднятся наверх, подавая хороший пример подчиненным. Так как примерно выглядел послужной список генерала, его жизненный и карьерный путь:

  1.Пулевое ранение в деле под Хагенау 17 декабря 1793 году.

  2.Пять сабельных ранений и пулевая рана в ночной операции под Некерау 18 октября 1795 году.

  3.Пулевое ранение в лопатку в деле под Швицем 14 августа 1799 года.

  4.Пулевое ранение в бедро в бою под Голлабрунном 16 ноября 1805 года.

  Действительно, есть что-то несправедливое и возмутительное в том, что столь выдающийся воин погибнет в этот раз от пули никому не известного простого российского унтер-офицера Сашки, ровным счетом не успев ничего сделать для организации боя. Но отпущенное судьбой генералу время истекло и пятой позиции в этом перечне не будет, а его дорогую наградную саблю ручной работы, полученную недавно из рук самого императора Наполеона, и многочисленные ордена пропьют завтра в ближайшем шинке местные прусские крестьяне-мародеры.