Человек, который бросил Битлз

Времена были поистине жестокие. Взять, например, Гарстон-Бас — там на танцах творилось такое, что волосы становились дыбом. Вообще Гарстон — один из самых хулиганских районов Ливерпуля. Полиция редко появлялась там. Она рассуждала так: лучше всего было бы взорвать весь этот район, но раз нельзя, то оставим их в покое; может быть, они сами перережут друг другу глотки, и тогда настанет спокойствие.

В Гарстон-Басе существовали специальные отряды вышибал, вооруженных тяжелыми деревянными дубинками. Тинейджеры, приходившие туда, не считались клиентами. Их считали врагами, и так оно и было. Они были вооружены, подразделись на отряды, имели своих генералов, лейтенантов и простых солдат. Приходя на танцы, они были тактически подготовлены не хуже «зеленых беретов», совершающих налет на вражескую территорию. Танцы были на втором плане, а на первом всегда были драки.

Я наблюдал одно такое побоище. Банду под названием «Тигры» не пустили в зал за то, что один из ее членов в припадке мальчишеского энтузиазма разбил окно, швырнув в него урной. Тогда другая банда, «Танки», обязалась провести «Тигров» в зал. «Тигры» не хотели танцевать или даже просто трепаться с девчонками. Они не хотели даже слушать музыку. Они просто хотели попасть внутрь — потому что их туда не пускали. Явились «Танки», купили билеты и даже сотворили несколько па со своими подружками. Вышибалы немножко успокоились, хотя знали, что им еще придется сегодня иметь дело с «Тиграми», когда те попытаются прорваться. У входа показались «Тигры», вооруженные велосипедными цепями, дубинками, ножами и бритвами. На многих были сапоги со стальными носками. Они ринулись в проход с воинственными криками, словно отряд краснокожих. Вышибалы выдержали первую волну атаки. Но тут сзади на них ринулись «Танки». Девицы с визгом бросились в стороны, уступая им дорогу. Увидев, что их предали, и враг оказался у них в тылу, вышибалы повернулись лицом к новому врагу, и началась тотальная кровавая бойня. Я наблюдал за битвой, стоя в дверях гардеробной. Моя ливерпульско-валлийская головка была низко опущена, я весь сжался в комок, стараясь казаться незаметным. Этим ребятам было лет по 14–16, но они все были крепкие, как молодые дубы. Атакуемые со всех сторон, вышибалы работали дубинками. Ребята вытащили свои орудия, и кровь потекла.

И сейчас в моих ушах стоит хруст от удара кожаных сапог по костям и неприятный звонкий щелчок от удара дубинки по черепу. Я вижу яркие мазки хлещущей крови. Вот один парень, вернее, совсем еще пацан, бросается на вышибалу с ножом. Тот взмахивает дубинкой, и парень падает. Кровь, хлещущая из перебитого носа, заливает ему все лицо. Два парня бросаются к нему и выволакивают своего павшего товарища из этой бучи в безопасное место.

«Тигры» и «Танки» на этот раз проиграли. Вышибалы обратили их в бегство. Они победили, но и им пришлось не сладко.

«Иисусе! — восклицает один из победителей. — Это не дети, это какие-то монстры. Что из них выйдет, когда они подрастут?» Действительно, что? Если, конечно, им повезет, и они доживут до зрелых лет.

Я вышел на улицу. Дальше, вниз по улице, я увидел группу ребят. У них был такой вид, что сомнений не было: они участвовали в баталии. Я перешел на другую сторону и направился к своей машине. Сунул ключ в дверцу, и тут услышал чей-то голос. Беда. Надо сматываться. Прыгнуть в машину и удирать. Но почему-то я решил не спешить. Я обернулся. На той стороне улицы один из тех парней смотрел прямо на меня.

«Мистер! Вы можете подойти сюда на минутку?» «А в чем дело?» — спросил я. Я не хотел ни во что ввязываться — типичная реакция городского жителя. Я перешел на ту сторону. Там, у фонарного столба, лежал мальчик лет 14. Длинные светлые волосы, ангельские черты лица. Свет падал на его гладкую, чистую кожу. «Что случилось?» «Мы не знаем, — ответил тот, что позвал меня. — А вы как думаете, мистер?» «Тяжелое состояние, — сказал я. — Он без сознания. Ведите его в больницу.» «Нет, — сказал вожак. — Легавые только и ждут, чтобы записать наши фамилии.» Я присел на корточки и осторожно повернул к себе голову юноши. Мои пальцы ощутили что-то теплое и липкое на затылке. Посмотрев внимательнее, я обнаружил глубокую зияющую рану в нижней части черепа. «Давайте-ка перетащим его в мою машину, — сказал я. — Я отвезу его в больницу. Рана очень серьезная.» «Я уже вам сказал, мистер: мы не ходим около больниц», — сказал лидер. «Тогда ничем не могу помочь, — сказал я. — В медицине я ничего не смыслю. Парню нужна квалифицированная помощь. Он может умереть. У него, по-видимому, повреждение мозга.» «О'кей, мистер. Если не можете помочь, езжайте себе. Спасибо. О'кей?» Мне не хотелось оставлять юношу там, но что я мог сделать? Вожак мне приказал уходить. Если я не подчинюсь, мое тело завтра утром найдут здесь же, под фонарем.