Человек, который был дьяконом(СИ)

- То не пожалую ли я бриться. Пожалуй, не пожалую, извините за повтор. Меня оба лагеря не очень привлекают. Одни - слишком лохматы, а другие - слишком циничны, Вы сегодня очень точно об этом сказали. Я и до того чувствовала что-то подобное, а как Вы сказали, сразу поняла: так и есть. Чт'o Вы как на меня глядите, Артур? Или это нескромно - мне Вас так называть? Может быть, нужно - 'отец дьякон'?

- Забудьте, пожалуйста, о том, что я 'отец дьякон', потому что мне ещё нужно будет сделать Вам одно признание... не любовное, не думайте! - вдруг спохватился Артур, только сейчас сообразив, как в разговоре с молодой девушкой звучит слово 'признание'.

- Я и не подумала! - отпарировала Лиза слегка обиженно. - Ни секунды ни подумала!

- Нет, ни секунды - это Вы зря, оттого что... Ну вот, заставляете меня говорить Бог весть что! - рассмеялся он. Девушка глянула на него посветлевшими глазами. Немного помолчали.

- Наверное, это очень бестактно, верней, дерзко с моей стороны - вот так, с ходу, моим куриным умишком судить проблему, над которой лучшие люди России мучились не один век, - начала Лиза тихо. - Но я ведь и не сужу: я просто говорю своё личное. Определяться всё равно надо будет, я знаю. Но вот Вы, например: Вы так и не определились, с кем Вы из них. И даже, как сегодня сказал Олег, Вы вроде бы по убеждению не определились: Вы сознательно выбираете стоять между теми и другими. Почему мне нельзя так же?

Артур развёл руками:

- Конечно, можно... если только Вы чувствуете, то для Вас это благо! Вы взрослый человек, Вам нужно решать самой...

- Да уж, девятнадцать лет - это огромная взрослость! Артур, можно мне попросить Вас? Решать я буду сама, но хотела бы попросить... иногда поглядывать в Вашу сторону, что ли. Вы кажетесь честным человеком...

- Это не совсем правда.

- Идеальной правды вообще нет, - возразила девушка, - это я к девятнадцати годам успела понять, а само то, что Вы про себя откровенно говорите, что не совсем честны, - тоже многого ст'oит. Давайте... давайте условимся о жестах, хорошо? - девушка весело тряхнула короткими волосами.

- Как это? - не понял Артур.

- Очень просто! Если собираетесь голосовать 'да' или согласны с тем, о чём говорят, - положите правую руку на запястье левой. Если нет - наоборот. Годится? Я буду поступать так же. Ведь Вы не против? А этим... начальникам лагерей, которые допытывались, кто я есть, скажите... что хотите. Лучше всего сказать патриотам, что я либералка, а либералам - что я патриотка. Вот это будет славно! Спорить с теми, кто меня пытается причесать под свою гребёнку, я очень люблю, я гордая птичка. Хоть и маленькая... Вот и всё. Вам... больше нечего мне сказать?

- Из служебного - нет.

- А из личного?

- А из личного - то, что я сразу в Вас 'принял большое участие', как выражались раньше. Я ещё в Москве обратил на Вас внимание и подумал о Вашей смелости...

- Смелости ехать в логово православия?

- Почему именно 'логово'?

- Неудачное слово для православной девушки, да?

- По крайней мере, странное. Можно мне проявить нескромность и задать такой же странный вопрос о том, православная ли Вы? - мягко проговорил Артур.

Лиза не отвечала, вместо того глядя прямо перед собой, ухватив прядку волос и наматывая себе на палец.

- Я не знаю, - шепнула она наконец. - Вам я не хочу лгать, поэтому, наверное, нет. Это очень плохой ответ?

- Какой бы ни был, я не тот человек, который за это бросит в Вас камень, и скажу Вам, почему...

- ...Знаю, знаю всё, что Вы мне скажете: что это просто кризис веры, и что Вы сами проходили такой кризис! Артур... мой ответ даёт мне надежду на то, что Вы... не откажетесь от жестов, о которых мы договорились?

- Разумеется, я от них не откажусь.

- Да? Правда? - девушка облегчённо выдохнула. Зябко повела плечами. Встала. - Пров'oдите меня до моего домика? Хотя нет, нет! Не провожайте! Я не очень хотела бы, чтобы монашки нас видели вместе поздним вечером. И другие тоже...

XVII

В среду с самого утра зарядил дождь. Дождь не падал крупными каплями, а сыпался с неба мелкими брызгами, будто их поливали из огромной поливальной установки. Он всё шёл и шёл, монотонный, настойчивый, тоскливый, и конца ему не предвиделось.

- Чем Вы сегодня объясните новую напасть, брат Евгений? - спросил за завтраком белорус. - Снова Книгой Бытия?

- Именно, Сергей Николаевич, именно! - словоохотливо откликнулся монах. - Чем же ещё? И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями.

- Так Вы нам предсказываете, что нальётся целое море?

- Отчего же я? Предсказывает пророк, а моё дело исключительно скромное...

- Я, к примеру, не взял с собой никаких непромокаемых вещей, - проворчал Олег. Может быть, обойдёмся уже без ветхозаветных историй?

Монах фыркнул от смеха, да так, что едва не подавился.

- Чего в этом смешного? - хмуро поинтересовался Олег.