Человек, который хотел всё исправить

Это была небольшая комната, отдаленно смахивающая на больничную палату. Большую ее часть занимала моя кровать, которую сложно было отнести к мебели. Она скорее напоминала робота-трансформера: куча рычажков, роликов, какие-то панели и приводы. Наверное, если уметь всем этим управлять, кровать можно было превратить и в кресло и в диван и бог знает во что еще. По бокам располагались столики, которые, также, можно было отодвинуть или вовсе убрать. В изголовье же размещалось и вовсе что-то монструозное — целая стойка с различным оборудованием, экранами и клавиатурами. Все это светилось, мигало индикаторами, рисовало цветные графики, но при этом работало удивительно тихо. Там же на штанге висела капельница, от которой в вену на правой руке тянулась тонкая прозрачная трубка с иглой на конце, закрепленной пластырем.

И я, как король, восседал в центре этой космической лежанки. От нормальной человеческой кровати здесь был только матрас, более ничего. Но, во-первых, здесь было тепло, во-вторых, голым я не был. Прежде чем разместить здесь, меня одели в типичный такой халат-распашонку с завязками на спине.

Дальнейший осмотр ничего не дал. В палате, собственно, больше ничего не было. Светло-серый пол в крупную плитку, белые стены и белый потолок с единственной лампой. Дверь была в стене справа: без ручек, без петель, без окошка или глазка. Собственно, понять, что это дверь, можно было лишь по узкой щели, обозначающей ее контур.

Я аккуратно вытащил иглу капельницы из руки и положил ее на прикроватный столик. Разгладил пластырь на вене и спустил ноги с кровати. Вновь прислушался к своим ощущениям. На первый взгляд все отлично. Ничего не болит, ничего не беспокоит. Стянул с левого плеча халат, осмотрел: о ранении напоминал лишь небольшой шрам. Ну что ж, видимо, действительно подлечили, как и обещал Бонд.

Дверь не открывалась. По правде сказать, было непонятно даже с какой стороны к ней подходить. Я надавил слева, справа, попробовал толкнуть обеими руками. Даже пытался зацепить ногтями кромку и потянуть. Все безрезультатно. Это не палата, это камера, блин. «Ну, да, а как ты хотел?» — задал я себе риторический вопрос. Ни одной из моих вещей здесь, конечно же, не оказалось. Мне оставалось только бродить из угла в угол, да осматривать чудо-кровать. Однако это быстро наскучило, и я снова развалился на приятном пружинящем матрасе, заложив руки за голову.

Что будет дальше? Можно было только гадать. Наверное, соберут какие-то анализы, попытаются выудить больше информации о том, как проходили «прыжки», а потом передадут полиции. Ну, то есть, все, как мне выдал в предсказании руководитель этой конторы. И что мне теперь делать? Этот вопрос так же был задан самому себе и так же оставался безответным. Активатор прыжка отобрали, а кто я без него? Обычный хрен с горы, который наломал дров, ошибочно возомнив себя повелителем времени.

Прошло немало времени, может, два или три часа, прежде чем дверь открылась. В палату, или, вернее, камеру, вошла полноватая женщина в медицинском халате. В руках она держала поднос с едой: блюдо, накрытое крышкой; мисочка с салатом из овощей; пара кусков хлеба и два стакана — с молоком и с соком. Что там было под крышкой, неизвестно, но, по запаху, вроде плов. Желудок предательски заурчал, а рот мигом заполнился слюной. Я сел на кровати и, протянув руки, чтобы принять поднос, поздоровался с женщиной:

— Добрый день!

— Добрый вечер, — сухо ответила она, — Через час обследование, так что спать не ложитесь.

— А могу я узнать…

— У меня вы ничего узнать не можете, — отрезала женщина, поставила поднос на стол, игнорируя мои протянутые руки.

— … где тут туалет? — закончил я свой вопрос.

— Судно в ящике под ногами.

Мотнув головой на угол кровати, где, видимо, и размещался тот самый ящик, неприветливая мадам развернулась и, ни говоря больше ни слова, вышла из комнаты. Дверь сама собой открылась перед ней — мне удалось увидеть кусочек коридора с бледно-зелеными стенами — и, выпустив, тут же закрылась.

— С такими крутыми кроватями и дверями могли бы и унитаз нормальный поставить! — крикнул я неизвестно кому и потянулся к еде.

Под пластиковой крышкой на блюде и правда была огромная порция риса с мясом. Я с удовольствием принялся за еду. Это был отличный обед. Или что там? Ужин? Неважно, главное, что очень сытно и вкусно. Если я и находился в заключении, то такая пайка меня вполне устраивала. На зоне наверняка так не кормят. Неожиданная мысль о тюремной похлебке вдруг напомнила мне об ожидающей меня участи и настроение тут же испортилось. В самом деле, я ведь им уже, по сути, не нужен. Свое устройство они забрали, данные с моей тушки, скорее всего, уже почти все получили. Неизвестно еще, сколько они меня тут продержали в беспамятстве, может и несколько дней.

Так, в грустных размышлениях, я и просидел до того момента, пока дверь снова не открылась. В этот раз никто не вошел, но из скрытого динамика где-то в изголовье кровати, уже знакомый мужской голос скомандовал:

— Иди в кабинет с литерой «Д», прямо по коридору.