Человек, который хотел выпить море

Я еще раз просмотрел пленку. Иранцы, занявшие посольство США в 1979 году, хотели главным образом утвердить теократию, защитить своих от американского империализма и западного «разложения». Впрочем, большинство из них носят майки и джинсы. Правда, только мужчины. В проамериканских странах, таких как Саудовская Аравия, мужчинам доступны все плоды западной цивилизации, тогда как женщинам не позволяется даже водить машину. Я не стал бы над этим столько размышлять, если бы в стремлении защитить свою веру и свою культуру мужчины тоже ограничивали бы себя. Если бы они воздерживались от пользования Интернетом, например, что запрещается в Израиле хасидским женщинам. Но всегда выходит так, что ограничивают именно женщин. Почему? Потому ли, что женщины оказываются скорее подвержены дурному влиянию и легче сбиваются с истинного пути, увлекая за собой и мужчин? Даже в Штатах всплеск увлечения основами морали направлен главным образом на область секса, в частности на поведение женщины. Возможно, я слишком далеко захожу, но меня так и подмывает сказать, что на глубинном, подсознательном уровне именно страх перед женщиной и ее раскрепощением заставил мужчин направить самолет в башни-близнецы. Я знаю, что женщины сами всегда помогали утвердиться идеям, законам и требованиям, которые их порабощают. Но ведь их так долго держали во тьме, что они забыли про свет. Даже когда слабый лучик света озаряет их души, они отказываются в него поверить, потому что неожиданный свет всегда пугает.

Очень может быть, Иоланда, что я глубоко заблуждаюсь. Вот почему мне так нужна ваша помощь. Взяться за решение этой проблемы одному – это все равно как есть рис одной палочкой. Мне требуется точка зрения женщины.

Его слова застали ее врасплох.

– Но почему именно моя?

Она напрашивалась на комплимент? Но, еще не успев услышать его, уже покраснела. А когда услышала, то растерялась, не зная, как его истолковать.

– Вы – единственная женщина, с которой я в состоянии часами обсуждать волнующие меня проблемы, – сказал Даниель. – Мне нужны не просто тщательно отобранные сухие научные факты и аргументы. Мне необходимо видеть в лице партнера, видите ли, признаки жизни, следы неподдельного интереса. – Он протянул ей четыре листа бумаги с отпечатанным текстом. – Сперва прочтите вот это. И поразмышляйте. А потом позвоните мне. Вот мой новый телефонный номер. Надеюсь, вы позвоните скоро. Я годами мечтал о нашем сотрудничестве, только не мог найти достойной вас темы. Надеюсь, вы согласитесь. Я был бы чрезвычайно счастлив.

Четыре часа спустя, когда Лукас завел машину в гараж, Иоланда как раз пыталась вникнуть в содержимое заметок Даниеля. Но мысли ее гораздо больше занимал мотив, скрытый за предложением Даниеля, чем его сущность. Он нуждался в ее помощи и содействии только потому, что она историк? Иоланда без конца прокручивала в голове его слова. В свое время она посмеялась над словами Лукаса, что Даниель любит ее сильнее, чем собственную невесту, но что-то такое все-таки она чувствовала, и ей льстило, что в ее годы она все еще может быть желанной. Но теперь, когда она лежала одна в своей кровати, это чувство переросло в панику. Она с радостью взялась бы за работу над книгой. Она устала учить истории деток, которых больше волновали ее голливудские версии. Этот проект повысил бы ее самооценку. Но что, если Даниель руководствуется не только деловыми мотивами?

Иоланда протяжно вздохнула и велела себе сохранять спокойствие. Предложение Даниеля абсолютно невинно. «И не позволяй, ради всего святого, гормонам сбить себя с толку», – сказала она себе твердо.

Но когда она услышала, как открывается дверь гаража, то погасила ночник, словно испугавшись, что гормоны и мысли, ими возбуждаемые, ясно отразились на ее лице. И только когда услышала, как дверь гаража закрывается снова, то удивилась, почему Лукас вернулся сегодня домой так рано. Что-то случилось? Она закрыла глаза, чтобы лучше слышать его шаги. По звуку его шагов она сразу поймет, чего ждать.

Пока она ждала, когда муж поднимется в спальню, в ее мозг тихо проникли разные другие ночные звуки, и она медленно погрузилась в сон.

9

Всякий раз, вернувшись домой, Лукас принимал душ, чтобы избавиться от запаха рыбы, которым за день успевали пропитаться его волосы и одежда. Так что когда сон наконец пришел к нему и он ступил на землю, которой нет ни на одной географической карте, он поймал себя на том, что ищет душ, чтобы принять его, прежде чем встретится с Зефирой.

Город спал, укрытый снежным одеялом, улицы были пустынны, как всегда зимними ночами, когда столбик термометра опускается до предельных отметок. Сугробы тускло отражали свет фонарей, дул свирепый ветер, бросал в лицо острые, словно маленькие ножички, снежинки.