Человек, который хотел выпить море

«Вот кто точно поможет мне найти Амазонку!» – решил Лукас. Но едва он приблизился к другу, как тот протянул ему лопату и велел копать вместе с ним.

– Что мы хотим откопать? – спросил Лукас.

– Седьмое чудо света! Неужели ты забыл? Мы собирались отправиться за границу и сколотить состояние, а потом вернуться и, как Шлиман на раскопках Трои, потратить деньги и оставшуюся жизнь, чтобы найти развалины, которыми мог бы гордиться наш остров. У меня все это записано. Клятва, подписанная тобой и мной, – вернуться на Лерос и найти храм Артемиды.

Лукас помнил, как они поклялись уехать с острова, но он решительно не мог вспомнить, как давал клятву вернуться, чтобы откопать храм Артемиды. Но Арис протягивал ему документ с его собственноручной подписью. Чтобы не позориться перед другом, Лукас прибегнул к полуправде:

– Я не забыл о клятве! Я просто выбросил ее из головы, когда прочел в газетах, что храм Артемиды, включенный в список семи чудес света, был возведен в Эфесе, а не на Леросе.

На глазах Ариса выступили слезы. Из них двоих он всегда был более сентиментальным и патриотически настроенным.

– И вообще мы строили массу всяких планов, – продолжал Лукас. – Невозможно было выполнить их все.

Арис смахнул слезы.

– В газетах были фотографии храма?

У Лукаса не хватило духу усугубить свою полуправду откровенной ложью и еще больше ранить чувства друга. И он сказал: «Нет, его точное местонахождение еще не выяснено».

– Так, значит, это может оказаться всего лишь слухами и дезинформацией, которую специально распространяют турки, чтобы переманить наших туристов к себе!

И он с новой энергией взялся за лопату, махнув Лукасу, чтобы тот последовал его примеру.

– Мне бы нужно сперва поговорить с Зефирой, – сказал Лукас. – Не знаешь, где ее можно найти?

– Разумеется, на кладбище. Мертвых всегда можно найти в их могилах. Захвати с собой лопату, она может тебе понадобиться. И передавай привет Зефире от меня.

Небо на горизонте начинало алеть. Лукас повернулся, чтобы идти, и тут из песка выскочил петух. Захлопав крыльями, он побежал к кромке воды и нацелился клювом на горизонт, готовясь торжественно прокричать хвалу наступавшему дню.

– Эх! – воскликнул Лукас. – Он же разбудит мою жену.

Арис одним взмахом лопаты отсек петушку голову. Безголовая птица запрыгала по камням, обильно поливая их кровью, и упала в воду. Арис вошел следом в море, выловил петуха и принялся его ощипывать, обещая Лукасу приготовить птицу к его возвращению. Он был похож на античный торс, окруженный ковром из тронутых розовым перьев. Торс оракула на поверхности океана тайн и откровений.

11

Когда Лукас двинулся в сторону, указанную ему Арисом, все вокруг моментально преобразилось и засияло – это утро вступило в свои права. Он увидел ряд высоких, прямых и гибких кипарисов, стоявших на страже в аристократическом безмолвии, а под ними маленькие круглые мраморные столики. За каждым столиком сидело по человеку. Это были сплошь люди почтенного возраста, приодетые по случаю воскресенья. Они напомнили Лукасу аккуратных старичков, которые часто захаживали в отцовское заведение. Но было одно отличие. Здесь никто не произносил ни слова. Понуро потупившись, они, судя по всему, пережевывали неудобоваримую пищу своих воспоминаний, не замечая бабочек, которые порхали вокруг, словно души, прощающиеся с покинутыми ими телами.

«Если это кладбище, – подумал Лукас, – то где же тут женщины? И как я сумею узнать что-то у этих людей, не ранив их чувства, даже если они еще не умерли? Разве кому-то приятно, если его примут за покойника, особенно в таком возрасте».

Для начала он решил поприветствовать старцев. Стоило им услышать его голос, как их лица просветлели, они повскакали с мест и принялись, энергично жестикулируя, приглашать его каждый за свой столик и засыпали вопросами: кто он? Откуда? И что ищет здесь?

Когда Лукас сказал им, что ищет кладбище, их энтузиазм угас так же быстро, как возник.

– Откуда нам знать про кладбище! – сказал тучный мужчина с бычьей шеей. – Только потому, что мы немолоды?

Сокрушенно качая головами, они снова понуро опустились на стулья. Один старичок щегольского вида с козлиной бородкой и тросточкой был так раздосадован, что, вернувшись за столик, расплющил бабочку своим затянутым в перчатку кулаком.

Лукас догадался, что эти люди еще не умерли. Любопытство – признак жизни, а оно им очень даже не чуждо. И он произнес:

– Простите меня, джентльмены, если я невольно вас обидел. Я нахожусь в таком отчаянном положении, что мне сейчас не до манер.

Большинство никак не отреагировали на его слова. Некоторые досмотрели на него, слово ожидая каких-то драматических поступков. А одного старца, маленького и тщедушного, кажется, и вовсе позабавило сообщение, что Лукас угодил в переплет. И что это за такое отчаянное положение, спросил он с улыбкой много повидавшего человека, который не прочь услышать, что есть ситуации и похуже.