Человек, который не хотел любить

— Всё там?

— И здесь, — сказал он, поднимая портфель другой рукой. — У этой девушки была насыщенная жизнь.

— Да, — кивнул Танкреди. — Так я себе и представлял.

Наконец-то он сможет узнать настоящую историю Софии.

19

Танкреди ушёл в свою каюту. Она занимала целый нос яхты: там была и большая гостиная, и кабинет, и ванная, и спальня с двумя большими боковыми окнами из плексигласа толщиной в сорок пять миллиметров, которые можно было опустить на четыре метра под воду. Это рассчитывалось системой блокировки, которая закрывала их, но также они могли быть на поверхности, и можно было смотреть, как море проплывает под спальней. В некоторых случаях, когда вода особенно прозрачная, можно было даже увидеть самое глубокое морское дно.

Танкреди вошёл в кабинет. Лучи закатного солнца освещали весь зал и погружали его в тёплую атмосферу. Он сел за стол, взял записи и открыл их; тут же достал все материалы из портфеля: фотографии, страницы и другие документы. На этот раз Грегорио Савини проделал безупречную работу; он перенёсся во времени, с первых дней жизни Софии до последних дней, когда Танкреди увидел её впервые. Он никогда не предоставлял настолько детальную информацию, даже в тех случаях, которые касались больших сделок, где в игру вступали астрономические суммы. Танкреди поверить не мог тому, что видели его глаза. Его поверенный учёл абсолютно всё: это были двадцать девять лет жизни, пропущенных через сито, информация, изложенная более чем на ста страницах, разбитая на пункты.

Грегорио Савини понял, что на этот раз ставки были другими. Для Танкреди это не было обычной охотой, более того, он был уверен, что обязан получить какие-то результаты. Он решил не думать об этом. Просто полностью окунулся в жизнь этой женщины. Пролистывал папку за папкой. Испытывал восторг, любопытство, беспокойство. Сразу же нашёл её даты рождения: 18 июня. Он улыбнулся, подумав, что у него ещё есть по меньшей мере месяц, чтобы решить, что подарить ей. А затем у него просто не осталось слов. Он увидел её первые фото, даже сделанные до рождения: первый снимок УЗИ, даже какие-то черты лица, носик, ручка. Это был первый портрет Софии. Затем он увидел её в подгузниках, в люльке, в машинке, а вот она лезет по решётке террасы. На заднем плане было море. Где это она? Он пересчитал фотографии – девять. Поискал подписи в бумагах. Девять: Монделло, первые каникулы в Палермо. Он продолжил изучать страницы. Узнал, что её родители с Сицилии, конкретнее – с Испики, коммуны неподалёку от Модики. Они переехали в Рим совсем молодыми, а потом снова обосновались в Сицилии. До сих пор живут там и не развелись. Он листал дальше. Эта девочка взрослела страница за страницей: первые зубки, первые праздники, первые шаги, первый велосипед, первый скутер. И учёба. Были даже её контрольные.

Грегорио Савини проделал отличную работу. Танкреди стал читать. Он замечал, как её почерк менялся со временем: из круглого и детского он становился ровным и точным, как и её фразы, её мысли. Потом настали выпускные экзамены, поступление, и эта девочка вдруг превратилась в женщину. Также тут была её первая настоящая любовь и первый поцелуй. Потом он досконально изучил все отксерокопированные страницы её старого дневника: рисунки, фото, сердечки, фразы, написанные ручкой, имена подруг, другие возможные романы и фразы, украденные у известных авторов, которые она присвоила себе.

Танкреди дышал жизнью этой женщины, чувствовал её запах, изучал перемены в ней, представлял её шаги, её голос, он складывал её образ из тысячи деталей. Он увидел конверт между страницами. Открыл его. Внутри он нашёл мини-кассету. Поднял её и вставил в проигрыватель. Это был её автоответчик. Он услышал её голос, вопросы подруг, приглашения на вечеринки. Он прочитал её текстовые сообщения. И всё удивлялся тому, как эта девушка менялась с годами. Из Испики она переехала в Рим и училась там довольно долго. Потом она уехала во Флоренцию, где жила с тётей. Но всё это время её никогда не покидала страсть, которая объединяла её с сицилийской бабушкой – фортепиано.