Человек, который провалился сквозь землю

На следующий день я увиделся с Олив Рейнор, но отнюдь не у нее дома. С самого утра я получил вызов в полицию, и вскоре после того, как я прибыл в участок, там появилась и мисс Рейнор.

У полиции выдалась бурная ночь, за время которой они нашли какие-то улики и насобирали целое облако свидетелей. Расследование вел начальник полиции Мартин, и вскоре оказалось, что мой рассказ считается очень важным, и ожидается, что я свяжу свою историю с мельчайшими подробностями. Этим я занялся, отвечая на вопросы и подтверждая те или иные события. Но я не мог дать ни малейшей зацепки ни к личности человека, ссорившегося с мистером Гейтли, ни к тому, откуда он появился. Я мог лишь сказать, что он был крупным человеком, или, по крайней мере, его тень создавала такое впечатление.

– Он был в шляпе? – спросил меня шеф полиции.

– Нет. Могу сказать, что, судя по тени, у него большая голова с пышной шевелюрой.

– Вы не видели его лицо в профиль?

– Если и да, то лишь на момент, да и дымчатое стекло на двери размыло его черты.

– После того, как двое мужчин вскочили, они сразу же исчезли?

– Они сцепились. Казалось, что мистер Гейтли схватил дру­гого человека и попытался ускользнуть, а тот выстрелил в него.

– Мистер Брайс, вы совершенно уверены, что все было именно так, и на ваши показания не повлияло последовавшее за этим обнаружение тела мистера Гейтли? – шеф полиции буравил меня взглядом голубых глаз.

Перед ответом я обдумал, что сказать.

– Если только неосознанно. Но, в любом случае, я четко видел две боровшиеся фигуры, которые затем исчезли – несомненно, удалившись в третий кабинет. Потом я услышал выстрел. Вот все, о чем я могу уверенно говорить.

– Затем вы пересекли холл и попытались войти?

– Да, сначала я пытался войти в среднюю дверь, ту, за которой я видел тени.

– А потом?

– Обнаружив дверь запертой, я попытался открыть третью дверь, ведь тени удалились в ее направлении.

– Но третий кабинет также оказался заперт?

– Да. Во всяком случае, дверь не открывалась снаружи. Так что я вернулся к первой двери.

– И она сразу же открылась?

– Да. Если бы я сразу пошел к ней, то, возможно, я мог бы увидеть мужчин или девушку, Дженни.

– Возможно. Вы сможете узнать посетителя, если снова увидите тень его головы за дверью?

– Сомневаюсь. Если я увижу совершенно другой типаж, то скажу об этом, но если будет сходство, то я не смогу поклясться, что это тот же самый человек.

– Хм. Мы должны провести эксперимент. Это сможет направить нас в нужном направлении.

Он стал расспрашивать меня о том, насколько я знаю мистера Гейтли и его дела, но увидев, что я почти ничего о них не знаю и арендую офис в Пуритэн-билдинг совсем немного времени, он потерял ко мне интерес и переключился на мисс Рейнор.

Олив Рейнор пришла одна. Это удивило меня, так как мне казалось, что юная леди из высшего общества нигде не появляется без сопровождения. Но мисс Рейнор часто проявляла свою независимость и уверенность в собственных силах, да и я не сомневался, что на улице ее ожидает машина с водителем.

Она была в черном, но это был не тот тяжелый креп, который, как я полагал, носят женщины в трауре. Стройная фигура скрывалась в объемных складках плаща, а когда он был сброшен, я увидел платье из черного атласа и еще какого-то тонкого материала. Хоть женская одежда и была загадкой для меня, но все же очаровывала мои глаза, оставаясь подобающей случаю. Шляпка тоже была черной, меньше и скромнее чем та, что была на ней вчера.

В целом, она выглядела очень мило, и ее нежное, как цветок, лицо с большими карими глазами, прямо смотрело на шефа Мартина, в то время как она отвечала на его вопросы. Легкая бледность говорила о бессонной, печальной ночи, но в то же время подчеркивала алый цвет нежных губ – алых без помощи помады.

– Нет, – уверенно ответила она. – У мистера Гейтли не было врагов, я не сомневаюсь в этом! Конечно, какие-то аспекты своей жизни он мог держать втайне от меня, но я прожила с ним слишком долго и знала его очень хорошо. Он был простым человеком и благоразумным джентльменом.

– Но вы не так уж любили дядю, – намекнул Мартин.

– Он не был моим дядей. Я называла его так, но он не приходился мне родственником. Он был другом моего отца по колледжу, и когда мои родители умерли, он стал не только моим опекуном, но и другом и благодетелем. Он забрал меня в свой дом, и я жила с ним двенадцать лет. За это время я не видела и не слышала ничего такого, что могло бы хоть малейшим образом испортить его репутацию делового человека и джентльмена.

Девушка говорила с гордостью, как бы воздавая дань опекуну, но в ее речи не было ни привязанности, ни печали от потери.

– Но вы не убиты горем, – заметил Мартин.

Изящный подбородок задрожал от негодования.

– Мистер Мартин, – заявила Олив, – я не думаю, что вас интересуют мои чувства. Насколько я понимаю, я нахожусь здесь для того, чтобы отвечать на вопросы относительно того, что я знаю.

Шеф полиции кивнул.