Человек, который съел «Боинг-747»

Джей-Джей отвлекся от воспоминаний и вернулся к реальности: огромный швейцарский хронометр, официально утвержденный для фиксации рекорда, показывал тридцать часов сорок две минуты одну секунду. Претенденты на звание мировых рекордсменов готовы были рухнуть от усталости. Они с трудом поддерживали друг друга в вертикальном положении, и, пожалуй, лишь судорога, которая свела их руки, не позволяла им разомкнуть мучительные объятия. Один из ассистентов организационного комитета протянул им бутылку минеральной воды «Эвиан» с двумя соломинками. Девушка взяла бутылку и на ощупь просунула соломинку в уголок рта. Она успела сделать, наверное, лишь один глоток, а затем непроизвольно разжала ладонь, и бутылка со звоном разбилась о булыжную мостовую парижской набережной.

Наступал критический момент: вот-вот прежний рекорд либо будет побит, либо в очередной раз устоит. Осталось всего три минуты. Если парочка продержится чуть дольше, чем рекордсмены из Израиля, то их достижение получит полноценное освещение в прессе и на телевидении, а значит, и Джей-Джей получит отсрочку исполнения приговора, который вынесло ему начальство на работе. Ему давно не везло с рекордами. Последние несколько командировок оказались безрезультатными. Месяц назад он фактически зря съездил в Германию: претенденту на рекорд в пении йодлем удалось сменить тон двадцать один раз на протяжении одной секунды. Беда заключалась в том, что официально зарегистрированный мировой рекорд составлял двадцать две смены тона за тот же промежуток времени. Незадолго до этого австралийский врач-ортопед с расстройством дыхания разочаровал Джона Смита и его начальство, когда выяснилось, что сила его громогласного храпа равняется девяноста двум децибелам, в то время как официальный рекорд составляет ровно девяносто три. Формально вины Джона Смита в этих неудачах не было, но начальство далеко не всегда следует строго формальным критериям, оценивая работу своих подчиненных.

«Если эти двое продержатся еще полторы минуты, я вернусь домой с победой и на время меня оставят в покое», — подумал Джей-Джей. Он уже представил, как будет вальяжно сидеть в офисе, разбираться в скопившихся бумагах и читать вновь поступившие заявки на установление рекордов. «Вот приведу в порядок свой архив и помогу ребятам подготовить к июню новый выпуск, — мелькнуло у него в голове. — Тогда можно будет позволить себе походить летними вечерами на стадион „Янки“ и посмотреть бейсбол, хотя бы с дешевых мест на верхних трибунах. Лето пролетит незаметно, наступит осень, а там, глядишь, и Рождество». Так и шла его жизнь. Прожитые годы мало отличались один от другого, разве что с каждым из них увеличивалось количество выпусков Книги рекордов, которые украшали специально выделенную полку. Четырнадцать выпусков, четырнадцать больших томов, четырнадцать лет.

Когда до контрольного времени оставалось всего шестьдесят секунд, появились первые тревожные признаки. Сначала целующаяся пара покачнулась, но сумела восстановить равновесие. Затем ноги юноши задрожали, а глаза закатились. Колени его подогнулись; девушка из последних сил попыталась удержать его практически на весу, не отрывая при этом своих губ от его рта. Она держала партнера за ремень, но его обмякшее тело, казалось, было готово провалиться сквозь брюки и растечься по земле. Голова молодого человека бессильно повисла, но запрокинуться ей не позволил все тот же поцелуй: губы рвавшейся к рекорду девушки впились в его обмякший рот, как присоска.

Вспотевшая и дрожащая, девушка прижалась к партнеру еще теснее, поддерживая его онемевшими губами и всем своим телом. Одним налитым кровью, дергающимся глазом она скосилась на хронометр. Десять секунд. Девушка яростно целовала почти потерявшего сознание парня. Вдруг судорога пробежала по всему ее телу, и силы окончательно покинули ее. Юноша выскользнул из ослабевших объятий и повалился на мостовую. Девушка, все так же отчаянно прижимаясь губами к его губам, последовала за ним. С перекошенным от боли и усталости лицом она продолжала целовать его — целовать что было сил.

Джей-Джей, наблюдавший за происходящим с расстояния десяти футов, с явной неохотой, но вместе с тем решительно, поднял руку и нажал на красную кнопку. На экране хронометра застыли бесстрастные цифры.

30:44:56.

Джей-Джей встал из-за стола и, превозмогая ноющую боль в животе, громко объявил:

— Рекорд не побит.

По толпе зрителей прокатился вздох разочарования.

Победа была так близка: до нее оставались всего лишь четыре секунды. Но — правила есть правила. Джону было искренне жаль измотанных претендентов, распростертых на мостовой, почти бездыханных. Ему было бы невыносимо тяжело посмотреть им в глаза. К сожалению, изменить что-либо было не в его силах. Когда речь идет о мировых рекордах, никакие поблажки не допустимы, все должно идти в строгом соответствии с правилами. Слишком велика ставка в подобных состязаниях.

— Impossible![7] — раздался пронзительный голос из толпы зрителей.