Человек, который съел «Боинг-747»

Джей-Джей вздрогнул. Его лица коснулось — и снова бесследно исчезло что-то мягкое, пушистое и теплое. Затем послышался звук зажигаемой спички, и в темноте затеплился огонек свечи. Наконец можно было оглядеться в новом месте. В небольшой комнатке пахло лавандой. Джей-Джей разглядел перед собой встроенный складной столик и откидывающуюся к стене табуретку. На столе — большое блюдо с фруктами и банка меда. С верхней крышки холодильника за Джей-Джеем внимательно следили два светящихся глаза. «Мяу!»

— Познакомься, это Молния, — сказала Вилла, вдруг возникшая рядом с ним. — Назвали так в честь срочных новостей в газете. Ты с ней поосторожней, а то ей мужчины очень нравятся.

— Хорошая кошка, хорошая…

Больше Джей-Джей ничего сказать не мог. Его речевой да и мыслительный аппараты были практически парализованы. Он слышал, как Вилла роется в шкафу, но ему до этого сейчас не было никакого дела. Он прекрасно знал, из чего самолетная фирма «Спартан Эйркрафт» из Оклахомы делала свои знаменитые трейлеры. После войны авиационный алюминий был вычеркнут из списка стратегических материалов, и компания получила возможность использовать гнутые алюминиевые листы для строительства прицепов характерной обтекаемой формы. А еще Джей-Джей прекрасно знал, что бывает с алюминиевыми предметами, когда в них попадает молния.

— Никак фонарик найти не мшу, — пожаловалась из темноты Вилла. — Ты как — в порядке?

— В полном, — машинально ответил он. Для человека, который никогда в жизни не испытывал такого ужаса, он действительно чувствовал себя сносно. — Кстати, у тебя здесь есть заземление?

— Конечно, — заверила его Вилла, — все по правилам: два штыря вбиты в землю — на дышле прицепа и в хвостовой части рамы. Так что не волнуйся, мы в безопасности. — Вилла обошла его и, подойдя к кухонному уголку, спросила: — Хочешь чаю?

У Джей-Джея кружилась голова — не только от страха, но и от наполнившего тесное пространство фургончика аромата Виллы. От нее пахло ванилью и корицей. Влага, испарявшаяся с одежды и висевшая в воздухе, усиливала этот запах, делала его более глубоким и вязким.

— Да.

Короткие, односложные ответы — вот все, что он мог сейчас из себя выдавить.

Капли дождевой воды в волосах Виллы сверкали, как драгоценные камни, в свете свечи. Насквозь промокшее платье плотно облегало тело. Чтобы насыпать кошачьего корма в миску, стоявшую на верхней крышке холодильника, ей пришлось поднять руку. При этом мокрая ткань совсем плотно обтянула ей грудь. Джей-Джей молча следил за тем, как хозяйка наливает воду в чайник и зажигает плитку.

— Свет отключили. Хорошо хоть газ есть, — сказала Вилла.

Из верхнего ящика буфета она достала две кружки и, обернувшись к гостю, спросила:

— Против ромашки ничего не имеешь? Очень успокаивает.

— Хорошо, — с трудом произнес Джей-Джей.

Вилла подошла к нему ближе. Теперь они едва не касались друг друга.

— Конура, конечно, у меня скромная, — словно извиняясь, проговорила Вилла, встряхивая мокрыми волосами, — но зато здесь уютно.

В лицо Джону полетели брызги, в нос ударил запах ее волос. Он смотрел на нее как загипнотизированный, прекрасно понимая, что настала его очередь что-нибудь сказать…

— Самый большой в мире мобильный дом принадлежит одному шейху из Абу-Даби. Пять этажей, восемь спален, восемь ванных комнат, два гаража… — Джей-Джей помолчал и вдруг воскликнул: — Господи, какой же я болван! Кроме как о своих рекордах, ни о чем другом говорить не могу.

Вилла рассмеялась, и в ее веселых глазах запрыгали озорные искорки. Сейчас или никогда. Джей-Джей потянулся к ней, их губы соприкоснулись, кружки упали на пол…

Этот поцелуй был для него как глоток воды для умирающего от жажды. Одна рука Джона легла на ее непокорные волосы, другая — на спину, и он изо всех сил прижал ее к себе. Через некоторое время они на миг отпустили друг друга, чтобы перевести дыхание.

— Пойдем, — прошептала Вилла.

Спальня располагалась в хвостовой части трейлера, и большую часть ее площади занимала кровать со множеством подушек. Лоскутное покрывало было наброшено на каким-то чудом поместившееся в эту каморку кресло-качалку. Вилла зажгла свечи, стоявшие на откидном столике под окном. Там, снаружи, по-прежнему шла гроза, гремел гром и сверкали молнии. Здесь же, внутри, плясало пламя свечи, отражавшееся от их влажных тел. Разделавшись наконец со всеми пуговицами, застежками и крючками, они разбросали одежду по всей комнате.

Мокрые, голые, они нырнули в спасительный уют и тепло постели. Они катались по ней, в шутку боролись друг с другом, жадно наслаждались соприкасанием своих тел и наконец слились воедино. В этом уютном и безопасном гнездышке, в этой спасительной норке, в этом самом надежном убежище, в которое превратился хвостовой отсек старой алюминиевой скорлупы.

Мировой рекорд был установлен: Джону Смиту не было страшно. Он забыл о том, что до смерти боится грозы и молний.

ГЛАВА 16