Человек, который съел машину: Книга о том, как стать писателем

У меня была подруга-писатель, которая вышла замуж за мужчину итальянского происхождения. Она постоянно писала о членах его семьи и их беседах за общим столом. Я сказала ей: «Все это замечательно, но я не смогу до конца поверить в это, пока не услышу и о твоей семье. Расскажи мне, что такое быть белой протестанткой из верхушки среднего класса. Я действительно ничего об этом не знаю». Часто чья-то чужая жизнь представляется нам занимательной, а своя – неинтересной. Мы теряем центр тяжести, и нас заваливает набок, потому что мы заглядываемся на то, чего, как нам кажется, у нас нет. Мы ведем себя, как голодные призраки. Нет, я не говорю, что вы должны писать только о себе, но нужно научиться смотреть вокруг с великодушием. «Я богата, и они богаты».

На протяжении многих лет я изучала дзен-буддизм. А потом, примерно года полтора назад, во время каждой медитации стала все больше и больше ощущать себя еврейкой. Когда я рассказала об этом роси Катагири, он ответил: «Это вполне естественно. Чем больше ты медитируешь, тем больше становишься собой». Я начала чувствовать, что повела себя неучтиво, когда повернулась спиной к своему наследию, ничего о нем толком не зная.

Ваши корни влияют на ваши тексты. Даже на манеру речи. Я часто бессознательно пишу в ритме иудейских молитв и песнопений, используя их повторы. Хотя моя семья не была религиозной, в Дни трепета я видела, как люди молятся, раскачиваясь всем телом. Дети очень впечатлительны. Именно тогда этот ритм вошел в мое тело. Я слышала, что поэта делает великим не то, что он говорит, а способность настроиться на ритмическую структуру речи.

Во время писательской практики мы нередко попадаем под влияние определенной формы – церковной службы, которую слышим каждое воскресенье, рок-н-ролльного ритма, выкриков аукциониста на ярмарке. Мы, конечно, не пишем словами церковных гимнов, но заполняем эту схему своими собственными словами и чувствами. Эти схемы могут стать мощным инструментом нашего самовыражения. Это похоже на подключение к электрической цепи.

Вы можете найти очарование в том, как говорят в вашей семье и вашей родной местности. Познакомьтесь с этой речью поближе, впитайте ее. «Привет, синяя кукуруза!» – сказал мне техасец, увидев мой тяжеленный рюкзак. Моя бабушка, если я задавала ей дурацкий вопрос, отвечала: «А лошадки какают апельсинками?» Составьте список выражений, характерных для вашей семьи, и находите им место в своих текстах.

Вы возвращаетесь домой, к истокам, не для того, чтобы там остаться. Вы возвращаетесь, чтобы освободиться, чтобы не отвергать ничего в своей натуре. Когда вы чего-то избегаете, это хорошо заметно в ваших текстах. Например, если вам неудобно писать о том, что связано с сексом, это будет очевидно, потому что вы либо вообще никогда не упоминаете об этом, будто всем вашим героям, животным и насекомым провели сексуальную лоботомию, либо впадете в другую крайность и пишете исключительно о шлюхах и порнографии. Нужно найти золотую середину – место, где вы будете чувствовать себя в своей тарелке.

Все мы слышали о людях, которые возвращаются к своим корням. Это хорошо, но не стоит привязываться к одним лишь корням. Ведь есть еще ветки, листья, цветы – и все это тянется к необъятному небу. В нас есть многое. Когда я в поиске своих корней оказалась в Израиле, я поняла, что я не только еврейка, но еще и американка, феминистка, писатель, буддистка. Все мы – продукт современности, в этом наше богатство и наша проблема. Мы не одномерны. Нам становится все сложнее докопаться до своих корней. Однако они очень важны, и в то же время их проще всего избегать, потому что с ними часто связано что-то болезненное – именно поэтому мы отрываемся от них в первую очередь.

Когда я только переехала в Миннесоту, Джим Уайт, очень хороший поэт, сказал мне: «Что бы ты ни делала, не становись местным писателем». Не попадайтесь в ловушку провинциализма. Когда вы пишете о коровах Айовы, о том, как они стоят и как нагибают шею, чтобы пощипать траву, проникнитесь сочувствием к коровам России и Чехословакии, к неминуемости их смерти и их бокам, которые будут готовить и подавать в виде жаркого, в мисках и тарелках, чтобы накормить людей по обе стороны земного шара. Вернитесь в свои края, но не останавливайтесь там. Это возвращение должно лишь разжечь ваше любопытство и стремление пристальнее рассмотреть остальной мир.

Начав изучать иудаизм, я не смогла ограничиться лишь молитвами. Мне обязательно нужно было почувствовать боль Холокоста, историю Израиля и всю летопись скитаний моего народа. Благодаря этому я смогла проникнуться политическими идеями и борьбой людей за пределами Америки. За способностью наладить контакт с одним человеком кроется шанс научиться сочувствовать всем человеческим существам. В Израиле я почувствовала, что тяжело живется не только евреям, – я осознала и страдания арабов. Знакомство со своими корнями заставило меня сострадать всем, кто ходит по этой земле.