Человек, который удивил звёзды

После посещения монастыря, подъем “Тропой Моисея” словно продолжение первого впечатления. Эта те самые горы, даже если они уже изменили местами свои очертания. Величие притягательно. Поэтому листая экскурсионные предложения, тянешься к Синайским горам.

Накануне, около одиннадцати вечера, большой экскурсионный автобус забирал зевающих туристов, поджидающих его около своих отелей. Всем хотелось спать. Дорога до подножия горы показалась легкой. Ночью ехать теми дорогами хорошо. Огромные глыбы камней словно растворяются в темно-синем сапфировом египетском небе. В России, да и в других странах мне пока не встречался такой оттенок.

Утром и днём, при ярком свете, земля кажется утомлённой. Её словно тяготит тяжесть каменных нагромождений. Ехать становится неприятно. Кожей ощущаешь опасность, таящуюся в мелькающих за окном горах. Стоит только прийти в движение этому каменному царству, и оно снесёт вокруг себя всё живое.

Ночью автобус ехал проворно. Кто-то переговаривался, но большей частью пассажиры дремали. У подножия Синайской горы к полночи собралось несколько автобусов. Иностранная речь доносилась со всех сторон. Всё сразу пришло в движение.

–Впервые моя группа состоит ровно из сорока человек! Я – настоящий Али-Баба! – деловито, сухим смешком отметил наш гид. Затем он расторопно отвечал на посыпавшиеся вопросы. – Да! Конечно! Можно брать верблюдов!

Все перебивали друг друга, подкидывая разные вопросы. Больше всего спрашивали о стоимости аренды верблюдов для подъема на гору, стоимости чая и кофе, об опасности встречи с бедуинами. Тут же самопровозглашённый Али-Баба несколько раз повторил про время, в которое автобус тронется в обратный путь. Идти такой большой группой оказалось неудобно. Постоянно жаловались на свои жесткие седла туристы, ехавшие на верблюдах. Остальные смотрели им вслед, идя позади и не видя уходящей вперед дороги.

Несколько человек рядом со мной обсуждали все неудобства такого восхождения. Верблюды внезапно останавливались по дороге. Туристы кричали гиду о желании идти ногами и просили снять с верблюдов. Никто им не отвечал. Они заплатили за свой подъем. Погонщики верблюдов шли, не обращая внимания на непонятную речь.

Вдруг несколько человек, обсуждавшие наш подъем, очень быстро стали выходить из общей толпы. Я устремилась за ними. Так шесть человек оказалось впереди всей группы “Али-Баба”, рядом с теми людьми. Верблюды теперь шли позади нас. Шум от большой группы стал смолкать.

Ночь блистала в своём великолепии: огромная луна освещала наш путь. Необыкновенная и неожиданная красота открылась моему взору. Внутри меня что-то изумилось и встрепенулось в ответ на это величие. В моей голове прозвучало: “Ночь темна и небо внемлет Богу”. Они вдруг сорвались с губ и прозвучали в Синайских горах. Под небом усеянным звездами. Такая тишина и легкий ветер приветливо касается лица. Не прежде, не потом уже не случалось мне видеть такого неба и таких звёзд. Никакой художник не повторит их. Хорошая фотография зафиксирует. Видеоряд покажет. Только так не ощутить на себе их сияния.

Видимо такие звёзды вошли в восточную поэзию. Они волновали и удивляли своим видом. Под этими звёздами стихами тысячами лет человек подтверждает свою особую роль. Кто-то её не понимает. Поэзия звучит сотнями миллионов голосов. Разве она не симфония жизни? Весь вопрос только в восприимчивости её звучания.

Мне нравится танец слов, которые порой удивляют рисунком своей хореографии. В некоторых обнаруживается особое удовольствие. Вроде превосходного сорта чая или кофе. Они могут быть гурманскими или ординарными. Их роль превышает смысл, который он несут.

Люди столь малы, если соотнести их с солнцем, горами, землей, звёздами и луной. При этом, оказались способны к созданию чего-то нового. Они способны меняться и менять мир вокруг себя. Это остается недоступным для гор и земли. Прекрасные далёкие звёзды, кто знает, не мы ли это в будущем? Вдруг мы устремляемся вверх, продолжая наблюдать за нашим общим домом. Ярко-голубой планетой Земля.

Есть две равные части меня. Одна Марта находит удовольствие в стихах. Другая Марта стоит на осязаемой и прочной основе. Вторая выносит куда больше первой. Её сложно удивить и разбить. Холод в мыслях гарантирует спокойствие в любой ситуации. Пережить боль возможно, если лёд стал частью тебя. Никаких эмоций. Только пронзительный и холодный взгляд.

В этом мы походили с Артуром. Про Близнецов так и пишут. Два человека в одном. Медаль с двумя сторонами. Марта и Артур – история, которая постоянно вторгается в мою жизнь. Через чьи-то слова, фразы, события и сны.

Одна Марта пишет стихи, тоскует о несбывшейся жизни и помнит все прекрасные слова в той истории. Другая Марта помнит ту историю целиком. Она расскажет про насилие и бесправие в мире. На фоне них, утраченная любовь как легкая печаль, мало значима на фоне других страданий в мире.