Человек, который упал на Землю

— Соль в том, что наш старик Нэйт думал, что все эти штуковины, которые вы делаете, вы производите при помощи какого-то вуду. Правда, Нэйт?

— Точно, — поддакнул Брайс. — Вуду.

Канутти засмеялся.

— Нэйт один из лучших людей в своей области, как вы наверняка уже знаете, мистер Ньютон. Но, наверное, что-то ударило ему в голову. Он решил, что ваша цветная плёнка изобретена на Марсе.

— Да что вы? — сказал Ньютон.

— Вот-вот, на Марсе или где-нибудь ещё. «На другой планете» — вот что он сказал. — Канутти сжал плечо Брайса, чтобы показать, что не хотел его обидеть. — Держу пари, когда он встретил вас впервые, он ожидал увидеть существо с тремя головами. А то и со щупальцами.

Ньютон улыбнулся от всего сердца.

— Это и правда забавно. — Он посмотрел на Брайса. — Простите, что разочаровал вас, — добавил он.

Брайс отвёл взгляд.

— Отнюдь не разочаровали, — ответил он. Руки у него дрожали. Он поставил свой стакан на столик и с трудом засунул их в карманы.

Канутти снова заговорил, на этот раз о какой-то журнальной статье, которую он прочёл, — что-то о корпорации Ньютона и её вкладе в валовой национальный продукт. Внезапно Брайс перебил его.

— Прошу прощения, — сказал он. — Думаю, я возьму себе ещё чего-нибудь выпить. — Он развернулся и быстро пошёл назад в бар, ни на кого из них при этом не взглянув.

Но, получив свой напиток, Брайс расхотел его пить. Бар вдруг стал действовать на него угнетающе; бармен больше не выглядел утончённым, а казался всего лишь манерным лакеем. Музыка, доносившаяся из соседней комнаты, — на этот раз многоголосое песнопение — казалась надрывной и пронзительной. В баре было слишком много людей, а голоса их звучали чересчур громко. Брайс огляделся вокруг, будто в безумии: все мужчины были холёными и самодовольными, женщины походили на гарпий. «К чёрту всё», подумал он. «К чертям всё это». Он оттолкнулся от стойки, и, оставив напиток нетронутым, решительно направился обратно в главную комнату.

Ньютон ждал его в одиночестве.

Брайс посмотрел ему прямо в глаза, стараясь не отвести взгляд.

— Где Канутти? — спросил он.

— Я сказал ему, что мы уходим. — Ньютон пожал плечами в этом невозможном французском жесте, который Брайс замечал за ним и раньше. — Неприятный человек, правда?

Брайс ещё какое-то время смотрел на Ньютона, в его глаза, в которых ничего нельзя было прочесть. Затем сказал:

— Уйдёмте отсюда.

Бок о бок, не говоря ни слова, они прошли по длинному, покрытому тяжёлыми коврами коридору в свою комнату. Брайс открыл дверь своим ключом, и, пропустив Ньютона вперёд, закрыл её за собой. Затем спросил спокойным, ровным голосом:

— Так вы с другой планеты?

Ньютон сел на краешек кровати, устало улыбнулся и ответил:

— Конечно, я с другой планеты.

Что тут можно было сказать? Брайс поймал себя на том, что как заведённый повторяет: «Господи Иисусе! Господи Иисусе!» Он опустился в кресло и уставился на свои ботинки.

— Господи Иисусе.

Довольно долго сидел он так, глядя на свои ботинки. Да, он уже всё знал, но услышать это своими ушами оказалось ещё одним потрясением.

Ньютон спросил:

— Не хотите чего-нибудь выпить?

Брайс поднял взгляд на Ньютона и внезапно рассмеялся.

— Господи, да.

Ньютон дотянулся до телефона у кровати и вызвал коридорного. Он заказал две бутылки джина, вермут и лёд. Повесив трубку, он заявил:

— Давайте напьёмся, доктор Брайс. Разве это не повод?

Пока не пришёл коридорный, привезя с собой тележку со спиртным, льдом и кувшином мартини, они ни о чём не говорили. На тележке стоял поднос с двумя блюдцами — на одном был коктейльный лук, лимонная цедра и зелёные оливки, на другом — орешки. Когда коридорный ушёл, Ньютон попросил:

— Не могли бы вы разлить напитки? Я буду неразбавленный джин. — Он всё ещё сидел на краю кровати.

— Конечно. — Брайс поднялся. У него закружилась голова. — Это Марс?

Голос Ньютона прозвучал как-то странно. А может быть, просто Брайс был пьян?

— Разве это имеет значение?

— Конечно, имеет. Вы с этой… солнечной системы?

— Да. Насколько я знаю, других не существует.

— Нет других планетарных систем?

Ньютон взял стакан джина, протянутый Брайсом, и задумчиво держал его в руке.

— Только звёзды, — сказал он, — ни одной планеты. По крайней мере, ни одной, о которой бы я знал.

Брайс помешивал мартини. Его руки больше совсем не дрожали — он перешагнул через некий порог. Он чувствовал, что больше ничто не сможет его взволновать, ничто не сможет потрясти.

— Как давно вы здесь? — спросил он, продолжая помешивать мартини и слушая, как лёд позвякивает о стенки кувшина.

— Разве вы ещё недостаточно мешали свой напиток? — спросил Ньютон. — Лучше пейте. — Он сделал глоток из своего стакана. — Я на вашей Земле уже пять лет.

Брайс перестал размешивать мартини и налил его в стакан. Затем, поддавшись внезапному порыву, он бросил туда три оливки. Немного мартини расплескалось на белую льняную салфетку на тележке, оставив мокрые пятна.

— Вы собираетесь остаться? — спросил он. Прозвучало это так, будто он расспрашивает другого туриста, сидя за столиком в парижском кафе. Не хватало только фотоаппарата на шее у Ньютона.

— Да, я собираюсь остаться.