Человек, который упал на Землю

― Если поторопимся, мы можем спасти вас от самоуничтожения. ― Затем, как только Брайс заговорил, он перебил его: ― Позвольте мне выговориться. Думаю, вы даже не представляете, какое удовольствие мне доставляет говорить об этом ― говорить долго. ― Ньютон больше не притронулся к своему стакану, с тех пор как лёг на кровать. Он сложил ладони на животе, и, мягко глядя на Брайса, продолжил: ― Знаете, у нас тоже были войны. Гораздо больше войн, чем было у вас, и мы выжили лишь чудом. Бомбы ― вот куда ушли все наши радиоактивные материалы. Мы были очень могущественным народом, очень могущественным… Но это было давно. Теперь мы едва выживаем. ― Он опустил взгляд на свои руки, как бы в раздумье. ― Забавно ― в большинстве ваших романов о жизни на других планетах предполагается, что на каждой планете есть только один разумный вид, один тип общественного устройства, один язык, одно правительство. У нас на Антее ― наша планета называется Антея, хотя, конечно, в ваших астрономических атласах у неё другое название, ― когда-то существовало три разумных вида и семь основных правительств. Теперь остался, можно сказать, только один вид ― мой собственный. Мы уцелели ― после пяти войн с применением атомного оружия. И нас осталось не так уж много. Но мы много знаем о ведении войн. И у нас серьёзные технические знания. ― Ньютон не отрывал взгляда от своих рук, а голос его звучал монотонно, будто он произносил давно заготовленную речь. ― Я здесь уже пять лет, и у меня собственности больше, чем на триста миллионов долларов. За следующие пять лет я удвою эту сумму. И это только начало. Если план осуществится, то со временем эквивалент «Всемирной корпорации» появится в каждой крупной стране. Затем мы вмешаемся в политику. И в оборону. Мы многое знаем об оружии и о защите от него. Вашему оружию ещё далеко до совершенства. Мы можем, к примеру, обманывать радары ― что было совершенно необходимо во время моего приземления и будет ещё нужнее для возвращения парома. Мы можем создать энергетическую систему, предотвращающую взрыв любого вашего атомного оружия в радиусе пяти миль.

― Думаете, этого будет достаточно?

― Я не знаю. Но моё начальство ― не дураки, а они считают, что это может быть сделано. Пока мы держим нашу технику и знания под контролем, выстраиваем экономику маленькой страны здесь, скупаем излишки продовольствия там, запускаем промышленность где-то ещё, даём одному народу оружие, а другому защиту от него…

― Чёрт возьми, но вы же не боги.

― Нет. Но спасали ли вас когда-нибудь ваши боги?

― Я не знаю. Нет, конечно нет. ― Брайс зажёг сигарету. Это удалось ему с третьей попытки: его руки просто отказывались быть твёрдыми. Он сделал глубокую затяжку, пытаясь успокоиться. Он чувствовал себя словно софомор[40], разглагольствующий о судьбах человечества. Но этот разговор не был таким уж абстрактным философствованием. ― Разве у человечества нет права избрать свой собственный способ саморазрушения? ― спросил он.

Прежде чем ответить, Ньютон немного помолчал.

― Вы и вправду верите, что у человечества есть такое право?

Брайс положил недокуренную сигарету в пепельницу.

― Да. Нет… Я не знаю. Разве нет такого понятия как судьба человечества? Право осуществить себя, прожить свою собственную жизнь и принять все последствия? ― Брайса внезапно пронзила мысль, что Ньютон ― единственное связующее звено с ― как он её назвал? ― Антеей. Если убить Ньютона, то его план не сможет воплотиться, и всё будет кончено. А Ньютон слаб, очень слаб. На минуту эта мысль захватила его: он, Брайс, был в шаге от того, чтобы стать героем из героев ― человеком, который спасёт мир тяжёлым ударом кулака. Звучало это весьма забавно, но Брайсу было не до смеха.

― Может быть, и есть такое понятие, как судьба человечества, ― ответил Ньютон. ― Но мне почему-то думается, что она будет похожа на судьбу странствующего голубя[41]. Или на судьбу этих больших существ с маленькими мозгами ― кажется, их называют динозаврами.

Прозвучало это несколько надменно.

― Совсем необязательно, что мы вымрем. Уже подписан договор о разоружении. Не все из нас безумны.

― Но большинство из вас ― да. Достаточное количество ― хватит и нескольких безумцев в нужных местах. Кажется, ваш Гитлер был одержим термоядерными бомбами и межконтинентальными ракетами? Разве не применил бы он их, невзирая на последствия? Ближе к концу ему нечего было терять.

― Откуда мне знать, что ваши антейцы не станут гитлерами?

Ньютон отвёл взгляд.

― Это возможно, но маловероятно.

― Вы из демократического общества?

― У нас на Антее нет ничего похожего на демократическое общество. Нет у нас и демократических социальных институтов. Но у нас нет намерения управлять вами, даже если бы это было возможно.

― Тогда как же вы это назовёте, ― возразил Брайс, ― если вы планируете, что группа антейцев будет манипулировать людьми и правительствами по всей земле?