Человек Луны

Тишину полутемного зала, где собрались почти все жрицы храма, неожиданно нарушил звук торопливых шагов.

- Великая Мать матерей, - воскликнула появившаяся в каменных воротах Рийа, которая сегодня дежурила в смотровой башне, - на берег высадилось много мужчин, а в северной бухте стоит большой корабль.

Столь велико было облегчение главной жрицы, что вместо того, чтобы отругать Рийу за прерванный обряд, Ассе-Каиль воскликнула: "Слава Луне!".

- Всем разойтись по кельям! - приказала она собравшимся, затем обойдя круглый алтарь, символизирующий Луну, исчезла за малоприметной дверцей. Проделав длинный путь по коридору, высеченному в скале, Мать матерей оказалась перед яйцом мира. Округлым предметом серого цвета, похожим на гигантский валун, мирно лежавший в самой сердцевине острова, окруженной неприступными отвесными скалами.

Ассе-Каиль взяла с каменной подставки священный знак Луны в виде серого диска, на котором были изображены геометрические фигуры, и приложила к круглому рисунку на поверхности яйца. Тотчас открылся пятиугольный проход. Мать матерей шагнула в полумрак, не обращая внимания на боковые ответвления, она прошла по низкому коридору, который заканчивался просторным пятигранным помещением. Вдоль одной из стен располагались пять странного вида кресел, по форме напоминающих бумеранг, кресла явно не были предназначены для людей. В полу, в центре помещения находилось пятигранное отверстие метрового размера, огороженное невысоким барьером. По верхней кромке барьера с одинаковой периодичностью пробегали искры света, тревожно красные и фиолетовые. Внутренность колодца, зев которого казался бездонной черной пастью неведомого чудовища, окутывала зеленоватая дымка, тускло подсвеченная невидимым источником.

Жрица уселась в неудобное центральное кресло. В воздухе перед ней возник экран, на котором отобразился остров с высоты птичьего полета. Словно прорисованные волшебной кистью, виднелись скалы, яйцо мира и оба корабля, один укрытый в южной бухте, другой, окруженный похожими на букашек, людьми, с противоположной стороны острова. Изображение было настолько живым и рельефным, что, казалось, его можно потрогать руками. Ассе-Каиль, впрочем, не стала предаваться эмоциям. Яйцо мира давно было ей знакомо, как и некоторые из чудес, скрытых внутри. Многие поколения жриц осторожно изучали свойства удивительного артефакта, к примеру, здесь имелся пищевой синтезатор, который столетиями кормил женскую колонию. Пища, конечно, была несколько странной и не слишком разнообразной, но жрицы не жаловались.

Ни одна из них до сих пор не догадывалась об основном предназначении яйца мира.

Мать матерей некоторое время наблюдала за крошечными людьми на экране, после чего, почувствовав упругое сопротивление, ткнула указательным пальцем в чужой корабль. По экрану пробежал ряд непонятных символов. Ассе-каиль догадывалась, что они значат. Яйцо спрашивало, правильно ли оно истолковало приказ? Палец вновь уперся в экран, корабль вспыхнул, охваченный жадным пламенем и за несколько секунд обратился в пепел. Жаль, конечно, плотников, которые занимались ремонтом. Их следовало принести в жертву в более торжественной обстановке, а не так, на скорую руку. Ничего, Луна ее простит. Нельзя терять времени, отремонтировав судно, чужаки наверняка поспешили бы отплыть. Теперь они в ловушке, с берега никуда не денутся. До корабля, спрятанного в южной бухте, им не добраться, тем более, о нем не подозревают.

Мать матерей поднялась с неудобного кресла. Она потянулась, разминая затекшие члены и, довольная, покинула помещение.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Яйцо мира

На берегу осталось тридцать два человека. Не сразу люди поняли, что случилось. Яркая вспышка, и на месте парусника образовался толстый слой пепла, над которым расползались клубы черного дыма. Часть матросов, капитан и бригада плотников бесследно исчезли вместе с судном. Оставшимися моряками овладели ужас и отчаяние. Кто-то уселся на песок, тупо уставившись в одну точку, кто-то грозил скалам кулаком. И лишь немногие продолжили варить в большом котле похлебку из вяленого мяса. Данна порадовалась, что сошла на берег, а еще больше, что никто пока не заподозрил в ней женщину. Матросы обвинили бы ее во всех бедах. Она подумала, что все только начинается. Неведомый враг избавился от корабля, и теперь, скорее всего, явится за ними. Однако до вечера ничего не происходило, они съели похлебку и расположились на ночлег. Люди устали и перенервничали. После недолгих обсуждений выбрали нового капитана, им оказался прежний помощник Гэй Тирас. Данне он нравился своим хладнокровием и взвешенными поступками.

- Всем отдыхать, - было первым его решением. Он назначил вахтенных, которым предстояло бодрствовать до полуночи. За неимением цветка илиль время приходилось определять на глазок.