Человек на поводке

— Мне необходимо воспользоваться вашим телефоном. Тут кое-что произошло. Полетт улыбнулась служанке:

— Ты можешь быть свободна, Кармелита.

Женщина удалилась. Полетт провела Ромстеда в длинную гостиную, из окон которой открывался живописный вид на фруктовый сад. Французские стеклянные двери выходили на мощенную плитами террасу и бассейн, там под большим зонтом за столиком сидел Боннер. При виде Ромстеда он поднялся.

Телефон находился в противоположном конце гостиной. Ромстед схватил справочник, просмотрел телефоны срочного вызова и набрал номер.

— Так в чем все-таки дело? — спросила Полетт. — Что случилось?

— В доме женщина. Мертвая.

— О Господи! Где?

— В дальней спальне. Утонула в ванне.

— Приемная шерифа. Орд слушает, — ответили в трубке.

— Мне нужно поговорить с Брубейкером.

— Подождите минутку. — Послышалось несколько щелчков.

— Брубейкер слушает.

— Это Эрик Ромстед, — начал он. — Я звоню от миссис Кармоди. Я только что из дома отца, там в ванной комнате мертвая женщина…

На плечо Ромстеда легла чья-то здоровенная лапа — на него свирепо уставился Боннер.

— Сколько ей лет? Как она выглядит? Ромстед выдернул руку.

— Не знаю я, сколько ей лет. — Он поднес трубку к уху как раз вовремя, чтобы услышать рев помощника шерифа.

— ..Черт возьми, что там происходит? В чьей ванной мертвая женщина?..

— Капитана Ромстеда. Она влезла в окно.

— Будем на месте через пять минут. Не входите в дом.

Ромстед положил трубку, и на него снова набросился Боннер:

— Как она выглядит, черт вас побери?

— Не знаю, — ответил Ромстед. — У нее рыжие волосы.

Со скоростью пули верзила устремился к выходу.

— Брубейкер велел никому туда не входить! — крикнул вдогонку Ромстед, но тот уже исчез.

Не успели они с Полетт выйти из дома, как услышали рев двигателя «порше» и визг покрышек — Боннер мчал по дороге. Усевшись в машину Ромстеда, они с Полетт спустились с холма и выбрались на шоссе. Когда Ромстед заворачивал в проезд между загонами для скота, «порше» уже стоял перед домом, а Боннер бежал к входной двери. Ромстед остановился позади «порше». Посмотрев на Полетт, он увидел, что она плачет.

— Может, это не она. — Ромстед неуклюже попытался ее обнадежить.

— Она. — Полетт глубоко вздохнула. — Джери была одной из самых красивых девушек, которых мне доводилось видеть. К тому же у нее темно-рыжие волосы.

— Она сидела на наркотиках? Там валялся шприц.

— Лью давно это подозревал.

— А где она жила?

— В Сан-Франциско.

— Она знала старика?

— Да. Правда, не знаю, насколько близко. Она находилась вместе с мужем и со мной на той самой яхте, когда Гуннар подобрал нас тогда в море. Что с ней случилось? Она упала в ванну и ударилась головой, или здесь кроется что-то еще?

— Не знаю, — ответил Ромстед. — Но мне кажется, она приняла слишком большую дозу наркотика. — И он рассказал о пакетике героина — или какой-то другой дряни — и о том, в каком растерзанном состоянии находится комод.

— Этого не может быть, — запротестовала Полетт. — Я ни за что не поверю…

Она осеклась, увидев показавшегося на крыльце Боннера. Он шел, еле переставляя ноги. Они выбрались из машины, приблизились к нему, но задавать вопросы было излишним.

— Мне так жаль, Лью, — произнесла Полетт.

Он не ответил. Опершись руками о крышу «перше», Боннер стоял, опустив голову и уставившись невидящим взглядом в землю. «Лучше мне ничего не говорить, потому что из этого не выйдет ничего хорошего, — подумал Ромстед. — Может, он только и ждет повода для ссоры. Но, с другой стороны, просто так промолчать тоже нельзя».

— Я вам сочувствую, Боннер, — сказал он. — Очень сочувствую.

Не оборачиваясь, Боннер произнес глухим прерывистым голосом:

— Не трогайте меня. И лучше не приближайтесь.

В комнате было жарко. В напряженной тишине они дожидались, пока Брубейкер и другие полицейские закончат дела в ванной. Чтобы хоть немного освежить воздух, Ромстед отдернул портьеры и открыл раздвижную стеклянную дверь, но и это не слишком помогло. Боннер стоял, повернувшись ко всем спиной, и смотрел на террасу. Полетт курила уже третью сигарету подряд. Ромстед от нечего делать блуждал взглядом по книжным полкам. Коронер и помощник шерифа с фотоаппаратом только что ушли. На пороге ванной комнаты появились двое мужчин с накрытым простыней телом на носилках. За ними шел Брубейкер. Он с мрачным видом наблюдал за тем, как носилки вынесли из дома и поместили в поджидавшую «скорую помощь».

— Наркота, — произнес он. — Проклятая наркота.

— Однако она знала, где ее искать, — не оборачиваясь, выдавил Боннер.

Ромстед промолчал. Да и что он мог сказать? Его голова раскалывалась от вопросов, найти ответы на которые он был не в силах. Зачем обманывать себя и других, настаивая на том, что девчонка притащила это дерьмо с собой. Ведь не проделала же она пешком четыре мили в потемках и влезла в чужой дом лишь для того, чтобы принять ванну! Бессмысленно строить догадки насчет того, каким образом наркотик оказался в доме; одно бесспорно — он здесь был. Из-за него погибла девушка, а теперь и Боннер находился на грани нервного срыва, поэтому сейчас самое лучшее — держать язык за зубами.