Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок

Рудольф Джулиани ушел с поста федерального прокурора в начале 1989 года и в том же году баллотировался – безуспешно – в мэры Нью-Йорка. Его кампания опиралась на славу, которую он получил за несколько лет уголовного преследования сперва мафии, а затем – деятелей Уолл-стрит. Четыре года спустя он снова выставил свою кандидатуру на должность мэра, победил на выборах и оставался мэром два срока.

В апреле 1989 года обвиняемые были признаны виновными по нескольким эпизодам и приговорены к трехмесячному тюремному заключению и штрафам. Эти приговоры с использованием закона РИКО стали последней соломинкой, переломившей боевой дух Милкена и Фримена. Оба признали себя виновными и заключили сделки со следствием. Однако они, возможно, поторопились. Через два месяца после вынесения приговоров по делу PNP, в которые входили и эпизоды рэкетирства, подпадавшие под закон РИКО, Министерство юстиции США уже во второй раз предприняло «шаги по обузданию тактики обвинений в рэкетирстве, вызвавшей резкие споры во время рассмотрения дел о коррупции на Уолл-стрит, расследовавшихся бывшим федеральным прокурором по Манхэттенскому округу Рудольфом Джулиани». Обвиняемые по делу PNP подали апелляцию, и апелляционный суд Второго округа отменил приговоры по обвинениям в рэкетирстве и уклонении от налогов. Однако он подтвердил приговоры всех шестерых обвиняемых по обвинению в преступном сговоре и двоих из них – по обвинению в махинациях с ценными бумагами. В январе 1992 года прокуратура, достигшая своей настоящей цели – осуждения Милкена и Фримена, – отказалась и от остальных обвинений в адрес четырех из пяти обвиняемых из PNP и от связанного с ним обвинения в отношении трейдера из компании Drexel. Главный трейдер принстонского отделения и сотрудник Drexel все еще оставались приговорены к штрафам и трем месяцам тюрьмы по оставшимся статьям. В сентябре 1992 судья федерального суда отменил и эту часть приговора.

Дело PNP казалось простым эпизодом борьбы федеральной прокуратуры с нарушителями правил торговли ценными бумагами. Чтобы понять его истинные причины, нужно вернуться к 1970-м годам. Тогда компании первого эшелона без особого напряжения получали на Уолл-стрит и в банковском сообществе необходимые им деньги, а менее солидные компании вели напряженную борьбу за выживание. Молодой изобретательный финансист Майкл Милкен, работавший в одной из старых и неповоротливых фирм на Уолл-стрит, Drexel Burnham Lambert, увидел, что их финансирование открывает новые возможности, и создал механизм для финансирования таких компаний. Группа Милкена гарантировала выпуски ненадежных, но высокодоходных – так называемых «бросовых» – облигаций, некоторые из которых были конвертируемыми или продавались в комплекте с варрантами на покупку акций. Высокая доходность давала дополнительную компенсацию, необходимую инвесторам для снижения предполагаемого риска непогашения облигаций. Потребность в такой услуге была огромной, что позволило группе Милкена стать самой мощной финансовой организацией в истории Уолл-стрит.

Такие нововведения разозлили старый истеблишмент корпоративной Америки. Солидные компании оказались буквально парализованы, как олени в свете автомобильных фар, перед волной насильственных поглощений, начатых ордой энергичных предпринимателей, которые опирались на, казалось, неисчерпаемые запасы оборотных средств, создаваемые компанией Drexel. Многие из старых фирм оказались уязвимыми, потому что их администраторы и чиновники не слишком заботились о качестве инвестирования средств своих акционеров. Их акции были дешевы в связи с низкой доходностью активов. Группа, осуществлявшая поглощение, могла провести реструктуризацию, повысить уровень доходности и значительно увеличить ценность такой компании. Поскольку потенциал этих компаний был высок, от их потенциальных новых собственников можно было получить гораздо больше текущей рыночной цены.