Человек находит друга. Кольцо царя Соломона

Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы я мог выступать в качестве приемных родителей всех этих галчат и воспитывать каждого из них, как я воспитывал Джок в прошлом году; и так как я уже познакомился, на примере Джок, с недостатками чувства ориентации у галок, я начал искать другой способ удержать моих питомцев около себя. В результате тщательных обсуждений я пришел к решению, которое впоследствии оказалось вполне удовлетворительным. Перед небольшим окном чердака, где в то время обитала Джок, я построил длинную и узкую вольеру, разделенную на две клетки; вольеру поддерживал водосточный желоб толщиной в ярд, и она тянулась почти во всю ширину дома.

Сначала Джок вывели из равновесия строительные изменения перед самой ее квартирой, но вскоре она освоилась с ними и стала влетать и вылетать в переднее отделение вольеры через приоткрытый люк в ее крыше. Только после этого я посадил в вольеру молодых галок; каждая была помечена цветными кольцами, которые одевались на одну или на обе лапки. В соответствии с цветом колец птицы получили свои имена. Когда галчата были окончательно устроены на новой квартире, я переманил их во внутреннее отделение, а в переднем, снабженном закрывающимся люком, оставил только Джок и двух других наиболее ручных галок — Красноголубую и Дваждыголубую. Разделенные подобным образом, птицы оставались наедине друг с другом в течение нескольких дней. Все эти меры были приняты мной в надежде на то, что галки, которым было позволено летать на свободе, будут удерживаться общественным инстинктом возле своих собратьев, запертых во внутренней части вольеры. Как я уже упоминал, в этот момент Джок стала приемной матерью одной из молодых галок, Левозолотой, и это было очень большой удачей, поскольку заставило птицу вернуться домой в самый критический момент эксперимента, о чем я собираюсь рассказать. Левозолотая не попала в число первых освобожденных галок, ибо я надеялся, что ради нее Джок останется в окрестностях нашего дома; в противном случае существовал известный риск, что Джок вместе с Левозолотой, которая уже окончательно оперилась, улетят в соседнюю деревню к нашей бывшей горничной, о которой я уже говорил.

Мои надежды, что молодые галки будут летать вместе с Джок, оправдались лишь частично. Когда я открыл люк, Джок в мгновение ока оказалась снаружи и, попав на свободу, немедленно скрылась из глаз. Это произошло задолго до того, как галчата, смущенные непривычным положением открытой крышки люка, рискнули выбраться через него наружу. Они вылетели одновременно, как раз в тот момент, когда Джок снова появилась и быстро пронеслась мимо. Галчата пытались последовать за ней, но вскоре отстали, ибо ни один из них не мог повторить ее резких виражей и крутых пике. Хорошие родители, как правило, не проявляют подобного невнимания к ограниченности летных способностей молодежи; они избегают фигур высшего пилотажа, пока водят своих отпрысков. Позже, когда я освободил Левозолотую, Джок также вела себя подобным образом: летала медленно, воздерживалась от сложных маневров и постоянно оглядывалась через плечо, чтобы проверить, не отстала ли молодая птица. Но не только Джок оказалась невнимательной к молодым галкам; они, со своей стороны, очевидно, не понимали, что она располагает весьма желательными познаниями относительно местных условий, которых не было у них, и что она — более надежный проводник, чем любой из их компаньонов. Неопытные дети — они искали лидера в своей среде и пытались летать друг за другом. В этих обстоятельствах птицы проделывают беспорядочные, бесцельные круги, увлекающие их все выше и выше в небо, и, поскольку в этом возрасте галчата совершенно неспособны спускаться в крутом пике, их шалости неизбежно приводят к потере ориентировки: чем выше они поднимутся, тем дальше окажутся от дома в тот момент, когда неизбежно будут вынуждены упасть. Некоторые из моих четырнадцати молодых галок заблудились именно таким образом. Чтобы подобные вещи не случались, необходимо присутствие старой и опытной галки, желательно — старого самца, а как раз такой птицы и не было в то время в моей колонии.