Человек, нашедший свое лицо

Он имел вид солидного коммерсанта. Его можно было принять за туриста. На ремнях, перекрещивающихся на груди, висели два фотоаппарата — маленькая кинема и зеркалка. Ещё не выходя из автомобиля, он успел снять домик лесника и Эллен, выглядывавшую из окна, со шваброй в руке. За несколько минут своего пребывания он нащёлкал несколько десятков снимков, с любезной бесцеремонностью вторгаясь всюду. Он обрушился на горевшую от смущения Эллен лавиной вопросов. Девушка так растерялась, что отвечала одними междометиями, и, тем не менее, журналист заполнял страницу за страницей стенографическими иероглифами. Но когда нежданный гость подошёл к письменному столу Престо с явным намерением просмотреть лежащие там бумаги, Эллен вышла из себя. Весь гнев, который накопился в ней против назойливого посетителя, вдруг прорвался. Она, как часовой, заслонила собою стол, угрожающе взяла швабру наперевес и сказала прерывающимся от волнения голосом:

— Мистер! Хозяина нет дома. Извольте сейчас же оставить комнату!

— Хе-хе! Вот вы какая гордячка! — И, принимая Эллен за дочь или служанку бедного лесника, он вынул толстый бумажник и зашелестел долларами, — Может быть, вы подо бреете, если…

— Вон! — крикнула Эллен, махнув шваброй перед самым лицом журналиста.

Он опешил, проворчал: «Ну, ну» — и под натиском Эллен, пятясь, вышел из комнаты.

«Что-то теперь будет?..» — подумала Эллен, чувствуя, что зашла далеко. Если журналист пожалуется Престо, как он посмотрит на её поступок?

И вдруг она услыхала лай Пипа и вздохнула так, словно сбросила со спины тяжёлый мешок.

«Пусть теперь мистер Престо сам расправляется с ним как хочет».

А мистер Престо расправился очень просто.

— Никаких интервью, и поворачивайте обратно! — сказал он решительно. Престо привык обращаться с этой братией.

Журналист сразу понял, что здесь с интервью дело безнадёжно. Он мог только сердито щёлкнуть три раза аппаратом, чтобы заснять найденного Престо, но тот с быстротой ящерицы повернулся спиной, прежде чем щёлкнул затвор.

Машина уехала. Престо застал Эллен в застывшей позе со шваброй в руках.

— Этот нахал, кажется, причинил вам беспокойство? — участливо спросил Престо.

— Да, но и я ему, кажется, тоже… — ответила Эллен и, под влиянием возбуждения, рассказала Престо обо всём.

Тонио рассмеялся и низко поклонился.

— Вы прекрасно защищали мои интересы, мисс. Однако досадно! Теперь журналисты налетят, как саранча. Я отчитаю этого Пирса за его неосторожность… Хоть из дому беги… Я, впрочем, скоро уеду, но до отъезда мне ещё о многом надо поговорить с вами и вашим дядюшкой. Так вот что: как только сюда кто-нибудь явится, говорите, что я уехал в Канаду. Не церемоньтесь, если понадобится, ещё раз пустите в ход и вашу победоносную швабру.

В этот день, действительно, было ещё несколько налётов журналистов, но Эллен энергично выпроводила их, умышленно напустив на себя роль грубой, неотёсанной, бестолковой женщины. И Престо, скрывавшийся в саду, с интересом наблюдал эти сцены и шептал: «Эх, Гофмана бы сюда с аппаратом!.. Ну, ничего! Мы ещё заснимем её в этой роли!»

Вечером, когда вернулся Барри, Престо за ужином рассказал леснику-учёному и его племяннице свою необычную историю, из которой Эллен не пропустила ни слова.

— Что же вы думаете делать дальше? — спросил Барри, когда Престо окончил свой рассказ.

— У меня уже готовый план, который я создал под вашей кровлей. О нём ещё никто не знает, и пусть это пока и останется между нами… Из моего рассказа вы видите, что даже крупные артисты всецело зависят от предпринимателей, — продолжал Престо. — Мистер Питч отверг меня. Ну, что же! Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Постараюсь обойтись и без мистеров Питчей.

— Вы хотите вступить в Ассоциацию киноартистов, организовавших, как я слышал, собственное кинопредприятие? — спросил Барри.

— Ассоциация киноартистов — только первая попытка киноработников коллективной защиты своих интересов, — ответил Престо. — Но, по существу, это объединение кинозвёзд. Ассоциация сильно пропитана коммерческим душком, и средним актёрам, не говоря уж о статистах, там живётся нелегко. Притом и творчески в этой Ассоциации я не был бы вполне свободен, а мне нужна полная свобода — свобода составлять сценарии, режиссировать, играть. То, что я затеваю в этой области, — заранее можно сказать, — совсем не понравится заправилам Ассоциации.

— Отсюда можно сделать вывод, что вы хотите организовать собственное предприятие? — спросил Барри.

— Именно.

Барри ничего не ответил, только повёл бровью и, затянувшись трубкой, пустил струю дыма.