Человек, научивший мир читать

Сохранилось довольно много величественных домов, дающих представление о жизни богатых бюргеров Нового времени. Есть несколько мануфактур, которые показывают, как было организовано ремесло. Но чтобы и богатый дом, и хорошо оборудованное производство в одном здании – тут дом Плантена на рыночной площади Врийдагмаркт уникален. В Средневековье и Новом времени работа и частная жизнь тесно переплетались. Семья мастера жила в том же доме, где располагалась мастерская, там же обитали ученики, слуги и даже неженатые подмастерья. Из салона можно было напрямую попасть в типографию, из типографии – на кухню и в спальни. Еще более уникален тот факт, что помимо интерьеров сохранились и архивы – очень подробные записи обо всем, что касается семьи, дома, типографии и лавки на протяжении многих лет. Они дают возможность детально воссоздать тот мир, погрузиться в него.

То, что сегодня показывают в музее-типографии, собрано за сотни лет. При Плантене дом так не выглядел совершенно точно. Он вообще был скромным и экономным человеком, к концу жизни список его имущества немногим отличался от описи 1562 года. Шикарно жил внук Бальтазар I и поколения после него. За всю жизнь каждый шеф типографии накапливал предметы роскоши и ценности, а после его смерти все это разделялось между детьми и частично уходило из дома. Но библиотека, которую начал собирать Плантен, пережила века.

Плантен старался вести все дела силами собственной семьи. На полную лояльность наемных работников рассчитывать не приходилось, хотя он всегда старался дать им уверенность в том, что они будут иметь работу и заработок, а в трудных ситуациях не окажутся покинутыми или уволенными. И даже самые хорошие партнеры, как показывал опыт, могли доставить неприятности. Пьер Порре – единственный не-родственник, которому Плантен полностью доверял. Он активно участвовал в торговых делах, был доверенным лицом издателя во Франции. В остальном: если Плантен находил партнеров или сотрудников, достойных доверия, он стремился породниться с ними. Ведь дочерей у него было целых пять.

Они с раннего возраста наблюдали за происходящим в типографии и получали задания по своим возможностям. Масштаб, в котором Плантен распоряжался детьми как рабочей силой, для современного мира просто поразителен. В письмах он рассказывает, что очень рано научил дочерей читать и писать, поскольку маленькие дети слишком хрупки и неспособны к работе в домашнем хозяйстве. Поэтому пусть хотя бы вычитывают корректуры. На нескольких языках – уже с четырех-пяти лет. Девочек учили читать тексты и разбираться в разных шрифтах, сравнивать отпечатанные листы с образцами текстов на предмет ошибок и опечаток. Так они трудились до 12 лет – с этого времени молодой девушке уже считалось неприличным постоянно находиться в типографии среди взрослых мужчин. Тогда их ждала другая работа по способностям. И, несомненно, важнейшей функцией дочерей было удачно выйти замуж за правильных людей, закрепляя деловые связи отца.

Все в семье, включая зятьев, прекрасно понимали, что их жизнь и благосостояние зависят от семейного предприятия и что они должны с полной самоотдачей работать на его пользу. Усердие и честолюбие были в почете, глава семьи возлагал на всех высокие ожидания, лень не прощалась. Трудолюбие и образцовое поведение предполагались сами собой: репутация предприятия – ключевой фактор успеха. Плантен считал само собой разумеющимся, что дочери и зятья посвятят жизнь семейному делу. Только одна из пяти дочерей вышла замуж «на сторону» – ее супругом стал ювелир с собственной мастерской. Все остальные зятья были так или иначе связаны с Плантеном.

Заглянем в семейный архив: это не просто имена с датами. Реальные люди, жившие когда-то в Антверпене в окружении друзей, знакомых, коллег. Они ходили в школу, женились, путешествовали, болели и умирали. В архиве мы находим подробную информацию об их жизни.

* * *

Известный гуманист Юст Липсий – друг семьи – описывает Жанну Плантен так: «она была добродетельной женой, не тщеславной и не особенно тонкой; любила своего мужа и была полностью вовлечена во все дела, касающиеся семьи, уделяла все необходимое внимание домашнему хозяйству». И далее замечает: «Этого должно быть достаточно для женщины. Нельзя назвать мудрой женщину, которая образована больше, чем это необходимо»[117]. Спутница жизни крупнейшего книгоиздателя своего времени, скорее всего, была неграмотна. Биографы сомневаются, умела ли она читать. В завещании, которое Плантены составили в 1584 году, Жанна расписалась крестиком.