Человек ниоткуда. Часть 1. Славные времена (СИ)

- Ваша контрабанда мне по ..., - коротко сказал я. - Ты мне мои вещи подай, а на все остальное я положу с пробором. А его в .... ты сам трахай, мне такие крабята без надобности.

На флотской службе я приобрел род красноречия, который хорошо помогал добиться понимания у собеседников - иной раз получше, чем старые кавалерийские выражения, которые тоже неплохо работали. Староста сразу оживился, почувствовав своего человека. Настоящий моряк не любит пиратов, но не обращает внимания на контрабанду - таковы традиции морской жизни, даже у военных моряков.

- Сейчас пару ребят охотников пошлю за ним, пока вещи не попрятал. Он упрямый, гаденыш, пятки жечь надо, чтобы сказал.

- Надо будет - и пятки пожжем, - продемонстрировал я плохое настроение.

- А я жженное лучше ем, - невинно добавила Альта, закидывая ногу на ногу.

Староста глянул на нее и сказал убедительным тоном:

- Не беспокойтесь госпожа, сейчас мои его притащат. Не желаете ли вина?

- Желаю, - ответила Альта. - Наше вино украли.

Староста бодро достал бутылку вина и два чистых стеклянных фужера. "Неплохо живут у нас контрабандисты" - удовлетворенно подумал я, принимая фужер с вином. Альта попробовала напиток и сказала удивленно:

- А вино ничего себе.

Пользуясь тем, что староста выскочил за дверь, по всей видимости, организовать засаду на воришку, я ответил:

- Контрабанда. Кое-что остается и ему.

Действительно, мы пили контрабандное вино из Зарента, стоившее ползолотого за бутылку в столице. Жена старосты поставила на стол тарелки с нарезанными копченым языком, ветчиной и копченым сыром.

- У вас все копченое? - с некоторым удивлением спросила Альта.

Хозяйка не успела ответить, как я вмешался в разговор, подхватывая рукой кусок ветчины:

- Южнее столицы всегда селились потомственные мореходы, у них копченое в фаворе.

Хозяйка благодарно улыбнулась мне и, ничего не говоря, искоса глянула зрачком в зрачок. Это было знакомо. Так или сыщики и воры узнавали, "читали" друг друга, или моряки опознавали своего. "Морячка" - подумал я и посмотрел на руки хозяйки. На них слабо виднелись маленькие шрамы от рыбацкой бечевы и сетей, и следы иглы для шитья парусов. Совсем как руки рыбачки, моей старой пассии, подумал я. Хозяйка спрятала руки под фартуком и снова улыбнулась, уже как своему - она узнала во мне моряка. Наверно, тоже ходит на лодке за товаром, подумал я, пробуя превосходное вино.

Мы закусывали уже некоторое время, и уговорили почти всю бутылку, когда на крыльце раздался шум и вошел староста. За ним двое крепких парней втащили в комнату подростка в мокрой одежде. В парных не было ничего примечательного, кроме походки: они ходили не как рыбаки или матросы, а осторожно, как охотники. За ними молодой рыбак, шагая враскачку, внес наши сумку и сеть с одеялом, свернутые в рулон. Сбоку к сети была крепко привязана летательная маска.

- Прихватили мы его, - сказал староста, радуясь, что неприятности кончаются. - Домой к себе нес.

Я внимательно рассматривал подростка, допивая вино. Он казался низкорослым, но крепким парнем, с побитым шрамами лицом. Мальчишка упрямо смотрел на нас, не спеша признаваться.

- Сукин ты кот, спер мою летательную маску, и еще смотришь прямо, как будто она твоя, - лениво сказал я.

- А вот и моя, господин, - решительно ответил воришка. - Почто своим объявляете?

- Ты, может, в этой маске и на драконе летаешь? - с интересом осведомился я.

- С драконами незнаком, господин, - коротко сказал воришка. Очевидно, раньше эта тактика отрицания давала ему возможность легко, небольшими побоями, отделаться от неприятностей.

- Сейчас познакомишься, - сказал я, кивая на Альту. - Вот она - дракон, а ты у нее одежду с берега украл, дубина.

- Да какой она дракон... - начал подросток, и вдруг замолчал, глянув в драконьи глаза с вертикальными зрачками.

- А вот такой, что сейчас она тебя съест за оскорбление, - небрежно сказал я. - И у меня ты одежду унес, а я граф и маг. Ну что с тобой за это сделать?

Мальчишка наконец понял, в какой переплет попал, и вся наглость его покинула. Он стал такого же цвета, как стена дома старосты, отбеленная мелом.

- Что ему отрубим за воровство: обе руки или обе ноги? - шутейным голосом сказал я. Альта смотрела на него прямо, не отрывая взгляда, так что он начал зеленеть от страха.

Староста не подкачал и не стал выдавать своего человека. Но он отлично понимал, что с драконом лучше не шутить, и выбрал обходной путь.

- Господин граф, он же сирота, ребенок... Может, мы просто выдерем плетью? Двадцать ударов при вас отсчитаем, потом с луну дома полежит, оклемается...

- Растишь будущего преступника, да еще дурака, - сказал я. - Ты куда драконью сеть тащил, идиот? И маска моя на... тебе нужна?! - обратился я к воришке. - Ты знаешь, кретин, что больше такой нет на всем континенте? Ты представляешь, сколько она стоит?! Ты кому ее продать хотел, болван деревянный? Краб безмозглый, медузожуй!

Я, конечно, в воспитательных целях перегибал палку: ничего особенно уникального в маске не было, кроме мной же зачарованных от разбития и запотевания стекол. Но мальчишка уже трясся вовсю.