Человек нового мира

Итак, наука капиталистическая и культура помещичья, которые носят на себе клеймо чиновничества, являются корнями пролетарской культуры, и никаких других корней пролетарской культуры нет, из этих самых корней должно вырасти все растение. Теперь культура принимает новый характер, проходит через какую-то прививку, через какой-то новый глазок, благодаря которому изменяется весь ее характер. Но питается она из тех же корней, и если, понадеявшись на глазок, вы подрежете под ним растение, лишите его корней, то, кроме увядания, высыхания, ровно ничего не получите.

Вот чрезвычайно важная истина, которую мы должны знать и помнить.

…Теперь я прибавлю небольшую цитату из статьи «Успехи и трудности Советской власти», которая послужит для меня переходом от изложения мыслей Владимира Ильича о науке к изложению его мыслей об искусстве… Цитата, о которой я сказал, гласит следующее:

«Нужно взять всю культуру, которую капитализм оставил, и из нее построить социализм. Нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство».[26]

Помимо того что Ленин сознавал всю огромную роль просвещения и науки в обществе и в нашем коммунистическом строительстве, помимо того что он без иллюзий подходил к этому, зная, что мы имеем дело с буржуазной, чиновничьей, помещичьей наукой и искусством, и помимо того что он прекрасно понимал, что из этого материала, из самых блестящих сторон и из негодных шлаков приходится строить, подвергнув все это нашей критике, нашу новую культуру, — помимо этого, нужно сказать, что Ленин был сам великим ученым.

…Ленин выступал в своих произведениях как ученый в собственном смысле слова, такой труд, как «Развитие капитализма в России», есть, конечно, ученый труд в самом точном и лучшем значении этого слова. Большой философский труд Владимира Ильича³ также является ученым трудом, хотя и популярным, как он всегда старался писать и писал. Но совсем не только в этом выступал Владимир Ильич как ученый, он выступал как ученый и во всей своей коммунистической тактике; в обосновании этой тактики лежит огромное напряжение мысли, знакомящейся всестороннейшим образом со всеми фактами, составляющими сущность нашей нынешней общественной ткани. Для того, чтобы сделать выводы о сущности империализма, о сущности колониальной политики, о сущности национального вопроса, а отсюда о сущности взаимоотношений большевистских и меньшевистских течений в рабочем движении, с одной стороны, о крестьянских массах, их положении, настроениях и устремлениях — с другой, чтобы делать эти блистательные выводы, которыми он пополнил и осовременил марксизм, для этого нужна была огромная научная работа.

Трудно себе представить, когда находил время этот человек, даже уже будучи главой Совнаркома, чтобы прочитывать такую массу газет, брошюр, заметок, чтобы с таким удивительным умением суметь выхватить, выловить цифры, данные, которые как раз нужны для глубокого диагноза происходящих явлений. Владимир Ильич не упускал ни одного важного момента в многообразной и сложной действительности, который был важен для ускорения темпа движения истории вперед.

Кроме того огромного материала, который Владимир Ильич всегда вкладывал в свои выводы, ученым его делает необычайная строгость его методов. Это действительно безошибочное применение марксистской мысли. Этот строжайший научный метод до такой степени усвоил себе Владимир Ильич, что мне кажется — самая фигура Ленина-ученого, его логика являются доказательством глубокой естественности марксизма. <…>

И, будучи ученым как в сфере индукции, так и в сфере научной диалектической мысли, Владимир Ильич с огромным уважением относился к науке, — как к работе по накоплению материалов, так и к выработке из этих материалов ясных выводов. Я приведу предисловие т. Павловича к его книге о Ленине,⁴ вернее, одну цитату из его предисловия, которая ярко характеризует Владимира Ильича в этом отношении.